ещё бы. Поравнявшись с ними, сходу отчитала сестру:
– Адоэль! Почему ты не на парах?
Белокурая красавица, нервно улыбнулась и захлопала ресницами. Серьезно?! Неужели не понимает, что с сестрой этот номер не пройдёт?
– Не строй из себя невинную овечку! Я тебя знаю! – добавила для пущей убедительности.
Незадачливый ухажёр нагло усмехнулся и подмигнул мне.
– Ладно, девочки! Пора и честь знать. Мне надо на футбол успеть – сегодня тренировка.
Лениво подцепив свой рюкзак, что лежал у ног, двинулся прочь, насвистывая незатейливый мотив.
«Какая честь?! Что ты вообще про это знаешь!?» – возмутилось моё внутренне я. Клоун!
– Подумаешь, пропустила разок занятия. Люция, не будь занудой! – заканючила сестра.
Должно быть, мои глаза стали размером с блюдце, настолько поразил обман Адоэль.
– Не смей лгать! Я знаю, что ты уже неделю не ходишь на занятия!
Сестра вздрогнула, вся спесь слетела с хорошенького кукольного личика. Она прижала ладонь ко рту и тут же убрала.
– Только не говори родителям! – сложила блондинка ладони в умоляющем жесте.
Подперев бока кулаками, я поджала губы.
– Не знаю даже… ты скрыла от меня про свои встречи с Кайлом, да ещё и это всё… – я махнула от досады рукой.
Адоэль выглядела такой расстроенной, что мне стало её жаль. Чертовы сестринские чувства. Тяжело вздохнув, потянула руки к ней.
– Обещай, что больше так поступать не будешь! Ты знаешь, чего родителям стоит наше обучение в престижной академии?
Белокурая красотка покраснела, должно быть, совесть наконец-то взыграла.
– Я больше так не буду, – спустя мгновение её ладони оказались в моих руках. – Но и ты будь со мной откровенна…
Она многозначительно посмотрела мне в глаза. Я задумчиво кивнула.
– Хорошо, откровенность за откровенность, сестрёнка!
Моя рука нырнула в карман – я достала талончик.
– Поддержишь меня?
Голубые глаза уверенно встретились с моими.
– Да, чтобы ни сказали!
Умничка! Сразу поняла, что собираюсь сделать.
Белый кабинет, неприятный запах медикаментов, яркий свет. Я брезгливо сморщила нос: ненавижу всё, что связанно с больницей. Сколько себя помню, одна мысль о лечебнице вызывала панику, истерику и слёзы. Родители думали, это возрастное, само пройдёт. По крайней мере, так утверждал отец, когда у испуганной мамы сдавали нервы и она поворачивала домой, так и не дойдя со мной до нужного врачебного кабинета.
Время прошло, но ничего не изменилось. Да, я стала сильнее, но хранила свою фобию где-то внутри. Меня выдавал учащённый пульс.
– Вот и всё.
Я вздрогнула от неожиданности, когда врач провёл салфеткой по моим лопаткам, убирая излишки прохладного геля.
– Одевайтесь,
