солнечный день. Явно кто-то специально…
– Ладно, – Розенфельд допил кофе и поднялся. – Я тебя не убедил, ты меня не переубедил. Если бы это дело кто-нибудь направил мне на экспертизу…
– Медицинскую? – ехидно спросил Сильверберг.
– …я написал бы, что вижу в смерти Кольбера преступный умысел.
– Ты начитался детективов. – Сильверберг тоже поднялся и кивнул Бену, чтобы тот принес счет.
– А тебе просто не хочется разбираться, – буркнул Розенфельд.
Друзья вышли на улицу. Дождь уже начал накрапывать, и они поспешили по машинам. Выезжая со стоянки, Розенфельд опустил стекло и крикнул:
– Поспрашивай Тома о сердечных ядах!
Что ответил Сильверберг и ответил ли вообще, Розенфельд так и не узнал.
* * *
Сильверберг не собирался заниматься глупостями; фантазии Розенфельда, по его мнению, только мешали работе. Однако, встретив пару дней спустя Шелдона в коридоре полицейского участка, Сильверберг неожиданно для себя спросил:
– Том, как, по-твоему, мог Кольбер умереть от сердечного яда?
Патологоанатом думал в это время о чем-то другом и не сразу сосредоточился на заданном вопросе.
– Э-э… – протянул он, отходя с Сильвербергом к окну, чтобы не мешать сотрудникам. – Какой, прости, Кольбер? А! Вспомнил. Яд? Кольбер умер от разрыва аневризм.
– Я знаю. Поставлю вопрос иначе: мог ли разрыв аневризм быть вызван действием химического вещества?
– С чего это ты… – Шелдон нахмурился. – А! Ты получил информацию…
– Нет, – отрезал Сильверберг. Хотел добавить, что это фантазия Розенфельда, основанная на странном использовании теории вероятностей, но все-таки промолчал: патологоанатом терпеть не мог беспочвенных фантазий.
– Тогда не понимаю… А! Ладно. Теоретически возможно, но вероятность в данном случае очень мала.
– Почему?
– Сердечные и сосудистые препараты действуют быстро или не действуют вообще. Кольбер должен был принять лошадиную дозу прямо в кафе, на глазах у Пранделли. Или Пранделли должен был там же, за столиком, заставить коллегу проглотить десяток таблеток и запить водой. Не говорю о том, что в крови эти препараты легко обнаружить. Надеюсь, ты не считаешь, что я халатно отношусь к своим обязанностям?
– Ну что ты!
– В общем, умерь фантазию.
– Непременно. Подожди, не убегай! В смерти Кольбера есть, в принципе, что-нибудь странное?
– От разрыва аневризмы ежедневно умирают тысячи людей. Ничего странного. Разве что…
– Да?
– Обычно аневризма возникает в одном месте: например, в аорте в результате инфаркта, в каком-нибудь сосуде. Есть брюшная аневризма, мозговая… Необычность в том, что у Кольбера за считанные недели – вряд ли срок был меньшим – возникло несколько аневризм в сосудах
