достань.
– Где?
– Там справа наверху.
– Все, вижу.
Быстро сообразив мини-банкет, усаживаемся за стол. Вилка надкусывает ломтик сыра, и, словно за упокой, опрокидывает стопку текилы, закусывая ту лимоном. Соли она избегает.
– Полегчало?
– Немного.
– Ну и хорошо.
– Женя, я завтра на работу к обеду приду, прикрой, если что. Нужно домой съездить, вещи кой-какие забрать.
– Решилась?
– Не знаю… сейчас на двести процентов уверена, что не вернусь к нему больше. На развод подам, сколько можно? Он полгода на диване лежал, я за двоих пахала… и все равно изо дня в день во всех бедах была виновата.
– А я тебе еще два года назад говорила…
– Говорила, Жень, говорила. Только сказать-то просто… а сделать…
– Все, прекрати это уныние. Нормально все будет. Прекрасно даже! Слышишь?
– Слышу. Лунга, как же я тебя люблю. Что бы делала, если б ты к нам, вся такая зелененькая, официанточкой работать не пришла, а?
– Зотовой бы плакалась.
– Зотовой поплачешься, у нее ж от всех проблем одно лекарство.
– Ага, член.
– И я о том же.
– Хотя тебе не помешало бы парочку присмотреть, – наливаю еще текилы.
– Ну что ж, тогда устроим кастинг. Вот разведусь и уйду в загул. Такой, что Зотовой не снилось…
– Ты полегче. Мне Даринки с ее похабными историями одной вот так, – показываю куда-то выше своей головы, – хватает.
– Ну вот, а у меня только душа в рай полетела. Кстати, Жень, а что у нас там за инцидент в ресторане?
– Ой, Вил, сама еще не разобралась. Какой-то мужик приходил. Деньги за крышу вымогал.
– Крышу?
– Ага.
– Он какой год на дворе видел?
– Видимо, не видел. Не знаю… Рома сказал, будет платить. Дурак наивный! Неужели не понимает, что они так еще больше присосутся?
– Что делать думаешь?
– Пойду завтра в ОВД наше схожу. У него в ксиве черным по белому наш район прописан.
– И что хочешь узнать?
– Да не знаю еще. Там видно будет.
– А хуже не будет?
– Куда уж хуже…
– Ладно. Хватит о грустном, еще по одной?
– И спать.
***
Утром я оставляю Вилку дома, а сама, вооружившись красной помадой, еду в наше местное ОВД. С детства не люблю все эти государственные учреждения Мороз по коже. Расплатившись с таксистом, накидываю на голову капюшон, чтобы хоть немного скрыть укладку от ветра. Волосы у меня длинные, густые, пшеничного цвета. Свои, ни разу не крашенные. Да и укладки я люблю, даже на курсы ходила, так, чтобы немного свои унылые будни разнообразить. На губах кричащая красно-морковная помада. На ногах черный тонкий капрон, а тельце запрятано в узкое вязаное серое платье-миди.
Поправив пальтишко, захожу внутрь, сталкиваясь лицом к лицу
