как он заговаривает первый:
– Ты ко мне с заявлением о вымогательстве?
Киваю. Не в силах ответить. Потому что я знаю этот голос. Этот голос – мой личный ад. Мой проклятый привет из прошлого.
– Заходи.
Меня злит его фамильярность. Это тыканье, но почему-то сказать об этом вслух я не решаюсь.
– Присаживайся. Рассказывай.
И смотрит так, будто не знает. Или не помнит? Хотя, наверное, таких, как я, у него были сотни. К чему запоминать каждую.
Как под гипнозом, сажусь на стул, сглатывая огромный ком в горле.
– Вчера к нам в ресторан пришел мужчина, представился сотрудником полиции, сказал, что мы должны платить. Показал удостоверение. Там был указан ваш отдел, вот я и подумала… – бормочу себе под нос, стараясь смотреть на стол или же на свои руки.
– Вымогательство, говоришь, – постукивает ручкой, – так что там с заявлением?
На автомате протягиваю листок в его сторону.
– Так, ага, пришли, вымогали, примите меры… на юридическом, что ли, училась? – убирает мою писанину в ящик стола.
– Не доучилась, – хмыкаю, наконец поднимая глаза.
Мурас склоняет голову чуть вбок, а потом самым обыденным тоном спрашивает дальше:
– Фамилию запомнила того, кто приходил?
– Да, я там написала.
Он хмурится и вытаскивает лист обратно.
– Морозов. Хо-ро-шо.
Хлопает в ладоши, а на губах почти в прямом смысле загорается какая-то ядовито- предвкушающая улыбка.
– Пошли, – поднимается, шагая к двери.
Я иду следом, не совсем понимая, что происходит.
– Посиди тут, – останавливается и открывает дверь допросной, когда мы проходим мимо, – я сейчас подойду.
– Ладно.
Сцепляю руки в замок. Замирая на пороге этой… комнаты. Серой, холодной, пустой. Стол, два стула и решетка на окне. Интерьерчик.
Игорь возвращается не один. Точнее, вначале он почти закидывает в помещение того самого мужика-вымогателя, после заходит сам, закрывая дверь на ключ.
– Начнем? – приподымает бровь.
– Что? – ступаю назад, чувствуя, как упираюсь спиной в ледяную стенку.
– Этот? – кивает на… парня.
Да, этот показавшийся мне вчера громадным мужиком на самом деле молодой парнишка. Широкоплечий просто. И, кажется, до смерти напуганный.
– Что он хотел, какие требования были?
– Процент и деньги сегодня. Как компенсация.
– Компенсация, значит? – ухмыляется, прожигая того взглядом. – В свой карман?!
Я смотрю на все это действо и понимаю одно – второй раз я не выпутаюсь. Мне нужно бежать. Срочно. Быстро. Сейчас. Но я стою. Мой мозг уже сообразил масштаб проблемы, только вот не перещелкнул с канала на канал.
– Игорь, я объясню…
– Конечно, объяснишь, Олег. Конечно.
