имеются, – подал голос Красный.
Курить никто из нас ещё не пробовал. Воцарилось смущённое молчание.
– Ну а чё, можно и покурить, – заявил Чехов.
– А как же тренировки, боевая подготовка? – возразил Толстый.
– А что подготовка? Маратыч курит? – курит. И хочешь сказать, что военные не курят? Да почти все!
Чудо-тварь явно намеревался развивать тему дальше, но я вдруг, сам не зная зачем, подошёл к Красному, взял у него пачку и достал сигарету.
– Спички?
Прокопенко вытащил зажигалку и дал мне прикурить. Все смотрели на меня как на первопроходца, вышедшего на тонкий лёд. Я затянулся, набрав полный рот дыма, и тут же истошно закашлялся. Чудо-тварь заржал и тоже взял сигарету.
В ту ночь все, кроме Самсона, выкурили по своей первой сигарете.
– Пацаны, я не буду курить, – спокойно сказал он.
– А чё ты?
– Да ничего, не хочу и всё, – отрезал Штерн.
Он достал из рюкзака пластмассовые стаканы.
– Только три есть, поэтому по очереди будем пить.
Делюга свинтил крышку с пивной баклажки, послышалось шипение, из горлышка пошла пена. Астахов быстро завинтил крышку обратно, но не до конца, а так, чтобы постепенно выходил газ. В отличие от курения, пиво мы уже пробовали, поэтому каждый из нас знал как его открывать, чтобы не проливалось и как наливать в стаканы, чтобы не было пены: надо наклонить стакан так, чтобы он был почти в горизонтальном положении и медленно наполнять его пивом, как будто ручеёк течёт. Ни брызг, ни бульканья, ни пены. Делюга справлялся с задачей лучше всех.
– Ты где сигареты взял? – спросил Толстый у Красного, когда все выпили по первому стакану.
– Да у деда из блока вытащил перед отъездом.
– А что только сейчас показал?
Красный задумался.
– Да не знаю, как-то не представлялось случая. Я как в сумке их спрятал, так и не думал про них. А сейчас как пошли, вспомнил, да и взял с собой.
– Понятно, ну дай мне ещё одну, – попросил Толстый.
Кроме него вторую сигарету больше никто курить не стал.
Мы выпили ещё по стакану пива, и я почувствовал как в голове растекается приятная нега. Сидя по-турецки на битом кирпиче, мы обсуждали перспективы на будущее. Каждый из нас собирался идти в военное училище, к чему нас готовил наш наставник, Антон Маратович.
Обстановка складывалась душевная, в состоянии опьянения все проблемы минувшего дня казались не существенными. Я больше не обижался и даже уже не помнил на что злился несколько часов назад. Я думал об Ангелине, но сейчас мои мысли были более прозаическими и все любовные планы на светлое будущее ограничивались одной лишь темой е… Я даже перестал ревновать её к Самсону. В конце концов, в этом есть даже какая-то прелесть – присунуть девушке своего друга. А потом я расскажу ему об этом и объясню, что сделал это ради него, потому что такая шлюха как Ангелина Шубина не достойна быть невестой такого как Самсон Штерн.
Я
