Я настолько привыкла, что Реми всегда был только моим, что совершенно не подумала о том, что у него была своя личная жизнь.
– Il est temps pour mon chat de rentrer à la maison!– крикнул Реми девушке, а меня щелкнул по носу. – Ксю, ты так и не выучила французский, верно?
– Я лучше потом зайду, или можем встретиться где-нибудь и пообедать вместе,– кивая, попыталась встать, чтобы поскорее сбежать и не мешать Реми, но тот меня остановил.
– Поверь, я даже не помню, как ее зовут. И, знаешь, совершенно не расстроюсь, если так и не вспомню. Подожди меня пять минут. Я ее провожу.
Реми ушел в дальнюю комнату, и оттуда мгновенно послышались голоса, а минуты через три в коридор выбежала миловидная брюнетка и, громко хлопнув дверью, оставила нас наедине.
– Пока я соображаю завтрак, расскажи мне, что произошло.– Реми как ни в чем не бывало проскользнул на кухню и заглянул в холодильник.
– Реми, черт, мне так неудобно! Я должна была позвонить…– не без сожаления начала я.
– Я не это имел в виду, – остановил меня Реми, а затем, оторвавшись от содержимого холодильника, внимательно посмотрел на меня. – Ни за что не поверю, что Лерой тебя отпустил одну в Ле-Ман, да еще ни свет ни заря!
– Я сбежала. Рядом с ним я задыхаюсь. Мне кажется, ты был прав: он ведет свою игру, умело манипулируя мною и моими решениями. Мне нужна перезагрузка, Реми. Поэтому я здесь.
Дверца холодильника хлопнула, а друг оказался рядом со мной.
– Что он сделал?– обеспокоенно спросил Реми.
– Ничего, – попыталась успокоить его.– Но мне надоело прятаться, понимаешь? Нет, я не планирую возвращаться, я все понимаю, что пока рано. Но я хочу без утаек говорить с Геной, иногда хотя бы видеться с мамой и сказать, наконец, Тимуру о сыне.
Реми подсел ближе и притянул меня в свои медвежьи объятия.
– Значит, я угадал? Будет мальчик? – ласково спросил меня, поглаживая по волосам. – Я так и знал. Позвони ему.
– Кому? Тимуру?
– Да. Ручаюсь, вам обоим есть о чем поговорить, – уверенно произнес Реми.
– Я бы поспорила с этим, но в любом случае его номер недоступен, я уже пыталась дозвониться,– вздохнула я и положила голову на плечо Реми.
– Миронов тоже еще не знает про ребенка? А то он мог бы сказать Черниговскому, они же, вроде, неплохо общались в последнее время.
– Никто не знает: ни Мироновы, ни мама, ни Тимур. Да и вряд ли Гена после того, как Федор чуть не отправил его на тот свет, продолжил общение с Тимуром.
– Я тебе не говорил. Боялся, что даже слушать не захочешь… – как-то неуверенно начал Реми, как будто колебался, стоит продолжать или нет.
– Не говорил о чем? – решила развеять его сомнения и подтолкнуть к разговору.
– В день вылета я говорил с Тимуром. Твой отец тогда запретил пускать его к тебе в больницу, и он пришел ко мне. Ты как раз накануне позвонила и сказала, что поедешь со мной, помнишь?
– Можно подумать,
