и строен, глядя на него, мне хотелось накинуть себе пару-тройку дюймов. Зря я отказалась от каблуков.
– Первое фото я сохранил на жёстком диске, – он достал коммуникатор, провёл по экрану пальцем, ввёл пароль почти молниеносно. Две последние цифры я так и не успела разглядеть. – Достал и второе. Пришлось влезть в облачное хранилище твоего коммуникатора, прости.
Я выхватила у него аппарат, дрожащими пальцами приблизила фото силуэта, стоящего у океана. Нет, мне не показалось. Это определённо человек. Мужчина. Мне было плевать на моё облачное хранилище, ради этой фотки я готова была выдать ему пароль от своего домашнего сейфа.
– К сожалению, чуть ушло качество…
– Ты же это тоже видел? – спросила я, не отрываясь от экрана.
– Да…
Где-то краем глаза я обнаружила, как задралось моё платье, пока я в нетерпении ёрзала по сиденью, и как непозволительно оголилось моё бедро. Вряд ли это осталось незамеченным. Я поймала себя на ощущении, что делаю это подсознательно, инстинктивно – соблазняю, и тут же ужаснулась этой мысли. Я, не глядя, потянулась рукой к краю платья, но ткань чёрт возьми, застряла и ни в какую…
– Ещё я обнаружил запрос к своему досье…
Силуэт у океана вдруг потерял для меня первостепенное значение. Я уронила руку с коммуникатором на сиденье, почувствовав, как желудок наполняет горечь, а в груди начинает полыхать.
– Прости, Дэмиан, – не поднимая глаз, сказала я.
– Тебе не за что просить прощения, просто там… Там не совсем то, чем хочется гордиться… сам бы я вряд ли завёл эту тему, но я понимаю твой интерес, ты имеешь право знать с кем… общаешься.
Чувство стыда заполняло меня с головой, я тонула в нём, а хуже всего было то, что Браунинг оправдывал меня. Лучше бы обвинил, я бы перенесла это легче. Вскинув голову, я взглянула на него, высказалась резко и безапелляционно.
– Это вряд ли что-то меняет.
– Для меня меняет. – Я смотрела на него во все глаза. Дэмиан Браунинг сник, он казался сейчас непривычно серьёзным, словно я неосторожно содрала едва зажившую корку на глубокой ране. Похоже, эта его порой до жути раздражающая самоуверенность, которую он часто демонтировал на работе, была напускной. – Ты знаешь, это чувство… всё уже позади, но ощущение, что ты когда-то был физически неполноценен…
– Ты не один такой, Дэм, перестань. Ты говоришь так, словно преступление совершил! Посмотри, – я ткнула пальцем себе в грудь, – по мне видно, что я сгораю от стыда? Я, как восковая кукла, всё время белая.
– У тебя очень красивая кожа, – он взглянул на меня и улыбнулся этой своей мягкой, вызывающей безоговорочное доверие улыбкой, которая отчего-то заставляла меня волноваться.
– Где-то внутри себя я сейчас дико покраснела, будь уверен, – чуть приподнявшись на сиденье, я резко одёрнула задравшееся платье и демонстративно отвернулась. Странно, но комплимент из уст Дэмиана не вызвал у меня обычной реакции –
