ощущения.
Как ни старался Резина, а одну вешку он все-таки задел. Как и предполагал, черт!
«Комментатор» уже рвал волосы не на собственной голове, а на голове Простакова:
– Вы поглядите, уважаемые зрители, насколько сегодня не везет водителю ефрейтору Резинкину! Несмотря на большое количество болельщиков, собравшихся поддержать его, он не в состоянии в этот прекрасный, солнечный, летний день одарить всех нас победой в престижном ралли. Можно сказать, здесь проходит финал чемпионата России среди военных водителей. Дальше только международные соревнования.
Обосравшись во второй раз, Резинкин поник головой. Оставалось только одно-единственное испытание – самое опасное, на котором можно было не только машину угробить, но и самому покалечиться. Въезд на высокую эстакаду – рискованное занятие. Слабонервных просим удалиться.
Витек решил для себя, что по фигу ему, какое время в результате он затратит, но из машины обязательно высунется и посмотрит, как встали колеса на узкие металлические направляющие. Чуть влево, чуть вправо – и Стойлохряков покроет его могилу не цветами, а отборной матерщиной!
Снова Витьку начинать. После отмашки Мудрецкого Резинкин потихонечку подъехал к эстакаде и, как и запланировал, вылез и поглядел на то, как встали колеса.
– Умно, – похвалил Стойлохряков ефрейтора.
Холодец поспешил согласиться:
– Осторожность, она, конечно, в жизни вещь нужная. Без нее как-то можно не слишком командовать – башка-то треснет.
– Вот-вот, – согласился комбат. – Ну ты погляди, а?
Резинкин, убедившись, что все у него получилось ладно, заехал на эстакаду и, постояв там с секунду, скатился с другой стороны.
Упражнение оказалось выполненным за минуту. Петрушевский, наблюдая за тем, как Резина вылезал из машины, сидя на своем месте, не смеялся и не плакал, он был настолько перепуган предстоящим ему испытанием, что чувствовал, как задница намокает от пота.
Мудрецкий дал старт, и двадцатая понеслась вперед. Подъехав к эстакаде, Петрусь так же хотел притормозить и вылезти поглядеть на то, как у него получилось прицелиться, но машину почему-то сегодня несло выше всяких похвал и, зажмурив глаза, младший сержант влетел на эстакаду и скатился с другой стороны. На все про все у него ушло двадцать секунд.
«Комментатор» подъехал, сидя на Простакове, к прапорщику Евздрихину и стал драть того за волосы, но был отогнан с матюками, после чего ему оставалось возмущаться сущим невезением, свалившимся сегодня на ефрейтора Резинкина.
Пятнадцать секунд преимущества по итогам трех упражнений в гонке, казалось, должны были лишить его всякой возможности выиграть в такой светлый и такой черный день для Резинкина и его друзей. По правилам проведения соревнования никакого отдыха водителям не полагалось – они оба заняли начальные позиции на старте. Теперь двум машинам предстояло прошуровать
