и лепнина до дрожи ее раздражали, а дяде Мише не хватало решимости выбросить дорогостоящие заказные завитушки. Впрочем, это ничего бы не дало, Катя была плоть от плоти питерского центра, она в принципе терпеть не могла загородную жизнь. Ее интерес бился здесь, между премьерами, выставками, спектаклями и болтовней, уже не казавшейся мне такой высоколобой, как много лет назад.
Бабушка с дедушкой как умели заманивали к себе внука, а теперь внучку. Огромный бассейн с горками и пузырьками сохранился еще с Мишиного детства, невероятная детская площадка обновлена и расширена, теперь добавились лошади. Если так пойдет дальше, дело дойдет до каруселей и американских горок. Они, казалось, и не вспоминали, что Настя им не родная.
Я покорным грузом долгие годы перемещался между двумя домами, следуя за победами и поражениями, и в результате потерял всякое представление, где у меня что лежит.
– Даже не знаю, как быть. Мы ведь хотели за туфельками зайти, – не сдавалась Катя.
– Да! Папа, я хочу малиновые на маленьком каблучке, – Настя обрушила на меня подробности.
– Девушка, как там с пастой? – последнее время хотя бы в самых модных ресторанах начала проходить мода на дронов-официантов.
– Сейчас спрошу. Одну минутку.
– У нас в четыре рисование. Если потом пойти по магазинам, то к лошадкам уже будет поздно ехать.
Настя закусила губу, точь-в-точь как дядя Миша, на лице отразилась тяжелая внутренняя борьба. Она даже опустила ложечку грушевого мороженого, из-за которого, собственно, они и обедали в «Чиполлино» чуть ли не ежедневно.
– Мама, давай сегодня к лошадкам, а в магазин завтра?
– Не выйдет, солнышко, завтра у тебя теннис, потом музыка, а вечером мы с папой идем в театр.
– Да-а?
– Я тебе говорила, у Нилова премьера.
– Может, подождем с лошадками до выходных?
Я был убежден в исходе, но не угадал.
– Нет, к лошадкам. За туфельками можно потом или на выходных с бабушкой. – Вид у ребенка сделался совершенно несчастный.
– Думаю, если взяться за дело по-настоящему решительно, – не выдержал я, – заскочить в магазин, отобрать у продавщицы самые лучшие туфельки и сразу сбежать, то можно как раз успеть к лошадкам.
– Мама?
– Ладно, – Катя улыбнулась и махнула рукой, – постараемся.
– Извините, – официантка дождалась возможности вступить в разговор, – буквально пятнадцать минут.
– Ну нет, так не пойдет, – я глянул на часы, – девушка, вы разрушили мечту. Я не успею насладиться волшебными спагетти кон вонголе и буду несчастен как минимум полчаса.
– Извините, – несмело улыбнулась официантка.
Садясь в машину, я вспомнил Нилова, неопрятного толстяка в растянутом свитере, модного, вроде бы, художника. Вообще, как ни удивительно, в нашей
