глаз, словно сканируя вдоль и поперек. Мой ночной кошмар, мой осколок прошлого, моя кровоточащая рана на разбитом сердце. Верховный маг, держащий в страхе весь Шаренхол.
– Ну здравствуй, Ариана. Как же ты…
– Я всем расскажу о том, что увидела здесь, – перебиваю я, гордо подняв голову и смело заглядывая в глаза Эдгару. – Мир узнает о том, что ты затеваешь, и тогда все огневики восстанут против магов!
– Да ну?
Эдгар хищно улыбается, и его улыбка явно не сулит мне ничего хорошего.
– Это при условии, что тебе удастся покинуть этот дом. А тебе не удастся, огонек… Я не допущу.
Стараюсь не думать о смысле сказанного и упрямо поджимаю губы. В моих глазах сейчас наверняка плещется страх, но я все равно пытаюсь держать лицо. А еще в моем кармане – записывающий кристалл, и в моих силах вытянуть сейчас максимум информации… Даже если ее найдут после моей гибели.
А вот в глазах Эдгара плещется откровенное желание. Такая ощутимая похоть. Прослеживаю его взгляд и понимаю, что он гипнотизирует мои ноги, которые так и остались неприкрытыми. Платье-то я так и забыла с подколотым подолом, пока по повозке скакала и невидимая в поместье пробиралась. Вилх бы побрал эти треклятые длинные платья, которые приходится носить женщинам в Шаренхоле. Я бы с гораздо бо́льшим удовольствием нацепила бы на себя брюки и строгую мантию, которые носят мужчины, но, увы, даже в те времена, когда я работала в разведке, мне приходилось терпеть неудобства, так как женщинам Шаренхола можно носить только платья – и точка.
Впрочем, стыдиться обнажённых коленей уже бессмысленно, как и одергивать подол обратно. Поэтому я просто скрещиваю ноги и кладу на них сцепленные в замок руки. Верх неприличия, конечно, но мне сейчас не до светских манер.
– Как тебя-то занесло в мою лекарскую компанию? Зачем ты заключила контракт на клинические испытания и при этом сбежала от моих лекарей?
– Я не…
– Ты в самом деле думаешь, что меня можно обмануть этими поддельными документами?
Эдгар щелкает пальцами, и перед ним на столе появляется папка, в которой я узнаю договор, подписанный мною вчера, составленный на поддельные документы и поддельную ауру.
– Но я…
– Я, кажется, не давал тебе слова, Ариана, – холодно произносит Эдгар. – Ненавижу, когда меня перебивают.
Голос у него при этом такой стальной, что я сразу же умолкаю, внутренне съёжившись от леденящего страха.
Эдгар некоторое время листает договор, и тишина в гостиной нарушается только шорохом бумаг.
– Кто помог тебе совершить замену ауры?
– Не понимаю, о чем т… вы.
– То есть свою причастность к подписанию контракта ты отрицаешь?
Молча киваю, сцепив руки в замок еще сильнее. О боги… знала бы, чье это поместье, ни за какие деньги сюда не сунулась бы…
– Как это нелепо… Я был о тебе лучшего мнения, – кривится Эдгар. – Тебе не пришло в голову, что у меня везде сидят
