грандиозное здание главной городской газеты я никого не встретила. Ни мужика, ни толстяка Тони. – Там никого нет!
Белокурая девушка выглянула из-за стола ресепшена и торопливо засеменила ко мне навстречу, цокая каблуками. Удивительно, как дресс-код преображает людей. Вчера Салли расхаживала по карнавалу в цветастой толстовке с единорогами и рваных джинсах, прикидываясь подростком, а сегодня передо мной предстала тощая стервозная женщина в идеально выглаженном деловом костюме, с накрашенными алыми губищами и подведенными глазами. Совсем другой человек.
Возможно, Салли «при полном параде» и казалась лютой стервой, но ровно до того, как откроет рот.
– И-и-имри! – воскликнула она, приобняв меня за плечи. На своих гигантских шпильках она почти догоняла меня по росту. – Что-то ты долго.
– Только не говори, что этот мужик уже ушел.
– Я… – Она потупила взгляд. – Не знаю.
– То есть как? – От недовольства у меня загорелись щеки. – Я что, зря тащилась в такую даль?
– Тот мужик долго сидел без дела, но потом, видимо, решил попробовать попасть к нам с черного хода. Не знаю, зачем ему это. Жирный Тони пошел его выгонять с территории и пока еще не вернулся.
– Так они за домом?
В душе расцвел блеклый лучик надежды. Получается, вот он, момент истины? Нужно лишь обогнуть здание и посмотреть на «жуткого мужика», а уж потом решать, что это: магия Темзина или странное стечение обстоятельств, никак от него не зависящее.
– Ага, – кивнула Салли.
От волнения вдруг закололо в груди. Давно забытое чувство… Как в старших классах перед экзаменами.
– Пойдем поищем их вместе?
Я бы пошла одна, да вот только у меня было хорошее чутье на неприятности. И сейчас это чутье пульсировало тупой болью за глазами примерно так же, как вчера перед карнавальной площадью.
Итак, пройдя вдоль белой каменной стены и полукруглых окошек с закрытыми жалюзи, мы с подругой завернули за угол и оказались меж двух домов в узеньком темном переулке, заставленном мусорными контейнерами. Тишина не предвещала ничего хорошего. Как и странная груда серо-синего тряпья, лежащая вдалеке на асфальте.
– Боже, это что, Тони?!
Я рывком пронеслась между контейнеров и остановилась как вкопанная, глядя на него. Беднягу проняла судорога. Впалые глаза таращились перед собой, как в бреду. Тони дергался и хрипло булькал, зажимая глубокую рану на толстой шее. Кровавые сопли пузырились через нос.
– Салли! Звони в скорую! В полицию! Твою мать! – Я упала на колени рядом с безнадежным Тони и попыталась помочь ему зажать рану. Правда, этого было мало: кровь все равно хлестала через пальцы, собираясь лужей на асфальте. – Держись, здоровяк!
На место службы приехали быстро. Тони почти сразу же увезли на каталке, а нам с Салли пришлось общаться со стражами правопорядка, разжиревшими от безделья и скуки.
Выслушав
