меня сейчас.
А ты недостаточно дразнила меня в течение дня? Каблуки, юбчонка-разлетайка, мокрая блузка, открытая спина и никакого белья, отсутствие которого так отчетливо было видно всем… Нет уж, розово-золотая бабочка. Теперь мой черед. И даже плевать, что могут увидеть или услышать соседи.
Я переворачиваю практически невесомое в воде тело и прикусываю аппетитную задницу, с удовлетворением дождавшись легкого “ах”. Приподнимаю ее на бортик и, урча, как голодная псина, жадно накидываюсь на доступные нежно-розовые складочки. Я вижу, что ее кожа, с которой стекает теплая вода, покрывается мелкими пупырышками – то ли от прохлады ночного воздуха, то ли от неумолимо накатывающего оргазма. В этот раз я не торможу – облизываю, посасываю, прикусываю и снова с оттягом прохожу по самой сердцевине, проникая языком так глубоко, как только достаю.
– Я-а-а-а, – сдавленно стонет она, пытаясь что-то сказать. – Я хочу кончить на тебе, не хочу-у-у-у впустую. Хочу на тебе-е-е.
И я сдаюсь этой мольбе, насаживая ее на себя. Глубоко, под корень. Резко, до темноты в глазах. Одним мощным ударом врываясь в горячие, пульсирующие тиски. И замираю, наслаждаясь этими тесными объятиями, этими судорожными всхлипами-стонами-шепотом.
Она даже не замечает, что я умудряюсь выбраться из бассейна вместе с ней и тащу ее на руках в спальню. Где-то же в этих огромных апартаментах должна быть обещанная двуспальная кровать, на которой я собираюсь провести почти весь отпуск.
Вместе с ней.
С крошкой.
С этой безбашенной сладкой бабочкой с невозможными глазами, гибким и щедрым на ласки телом, ее гортанными стонами-всхлипами-криками, бесстыдными руками, безнаказанно блуждающими по моему телу, и припухшими от моих жалящих и карающих поцелуев-укусов губами.
Мокрые от наших тел и ее волос подушки и покрывала очень скоро оказываются на полу. Простыни под нами сбились, из идеально ровных, выглаженных превратившись в скомканные тряпки. А я не могу остановиться. Словно бес какой вселился. Я не знаю, что я буду чувствовать завтра или через неделю, но сейчас я ощущаю себя пресловутым вечным двигателем, работающим от одного взгляда на это тело – изящное, подтянутое тело женщины, которая выглядит лет на двадцать пять, хотя ей может быть и меньше, и больше. Черт их разберет, этих женщин. И черт возьми, как же мне повезло наткнуться на эту конкретную.
Я засыпаю уже под утро, крепко прижимая ее к своей груди и утыкаясь носом в затылок, пахнущий все той же свежескошенной травой.
А проснувшись, начинаю лапать кровать в поисках сбежавшего тепла.
– Крошка?
Меня подкидывает на кровати, но, заслышав шум воды в душе, я снова ложусь и прикрываю глаза.
Это было… нереально сказочно. И я уверен, что пока она рядом, сказка продолжится. Я потягиваюсь и зеваю, а потом решаю совершить забытый джентльменский поступок и сварить своей бабочке-мечте кофе. Горячий, крепкий и сладкий. Как она сама.
Шлепаю босыми ногами в гостиную, поднимая с пола брошенное накануне платье. Оно пахнет ею. Невесомая
