снегу, не давая ни крыши, ни подстилок. Одним больше, одним меньше, всегда найдутся новые провинившиеся для пополнения упряжки.
– Эй, ты, Пришлый!
Среди тишины даже шепот казался слишком громким. Зверь поднял голову и посмотрел на темную фигуру.
– Хочешь сбежать? Ты ведь еще там… там, внутри? Ты… понимаешь меня?
Волк помедлил, но затем кивнул, обозначая наличие живого человека под шерстью и мышцами.
– Давай заключим договор. Завтра состоится свадьба княжны, поднимется переполох, и я помогу тебе сбежать. Ты доведешь меня до ваших земель, а там каждый пойдет своей дорогой. Что скажешь?
Несмотря на заранее продуманный план, я волновалась и пронизывающий ночной холод, забирающийся под тонкий, зато верткий плащ, заставлял подрагивать плечи. Зверь неожиданно плавно и бесшумно поднялся и, подойдя ближе к металлу ограждения, попытался разглядеть скрытое лицо собеседницы, нетерпеливо мотнув головой.
Я чуть отодвинулась и сняла капюшон, принимая условия сделки.
Совсем человеческие карие глаза изумленно расширились, глядя на показавшиеся напротив строгие и серьезные черты княжны Ингрид.
Да, изображать идиотку было непросто, девять лет. Девять лет, начиная со смерти родителей, не имея возможности расслабиться ни на секунду, постоянно в окружении «милых подружек» и верных князю людей. Уничтожив тогда всех, он не оставил никого, кто мог бы засомневаться в неясной голове юной княжны и в трагической истории падения с чердака.
Через несколько лет, обжившись со своей ролью и перестав плакать ночами, меня стало очень беспокоить прервавшееся образование, но и тут я нашла некий выход. Умея насылать глубокий сон на слабые души, я выскальзывала из спальни и, прокравшись в библиотеку, набирала там разнообразные ученые тома. Папа был… папа был очень умным, образованным человеком и сумел собрать прекрасную коллекцию из лучших учебников и романов нашего времени. Это сильно меня выручало и помогало не сойти с ума. А днем они служили якобы трамплином для игрушек или стенами домов для ручной мышки и никто не мог заподозрить бедняжку княжну в умении читать или считать. На то, что книги время от времени менялись, прислужницы не обращали внимания.
– Ты согласен или нет? – наконец сурово спросила я в тишине у зверя. – С тобой или без тебя, у меня нет выхода.
Волк еще недолго поизучал сведенные брови, умные глаза девушки и все же кивнул.
– Буду ждать тебя за самой высокой сосной, у кромки леса, ты увидишь.
Я поднялась, отряхивая прилипший снег с колен.
– Сейчас я с решеткой не справлюсь, на нее наложено заклинание против побега, но завтра, пока вы будете в упряжке, появится шанс. Надеюсь, ты не обманешь.
Вопрос доверия за последние 10 лет стал довольно больным, я уже забыла это чувство.
Чужеземец больше не подавал никаких знаков, просто внимательно смотрел на меня, и я, накинув капюшон обратно, пошла по своим
