тебя проблемы с цифрами? Считай. Все, что дам, все твое.
Я занес руку и шлепнул по заднице.
– Один. Спасибо, сэр.
У меня зашумело в ушах, помутился разум, расфокусировалось зрение.
Большая ошибка, Салманов. Стоп. Просто стоп.
Но я игнорировал совет, отключающегося здравого смысла и шлепнул ее снова.
– Два. Спасибо, сэр.
Точно, это финиш.
Глава 4. Вне правил
Рин
Я сразу поняла, что это не наказание. Кирилл бил меня сильнее даже в первый раз, когда я, глупая и наивная, опоздала домой с шопинга и игнорировала его приказ о депиляции. Те удары ладонью, конечно, тоже не сравнить с ремнем или кнутом, но они были болезненные, жесткие, резкие. Они были наказанием. Физическим и моральным.
А сейчас…
Что это такое? Не похоже на подготовку, не похоже на наказание. Зато очень напоминает эротическую порку. Пожалуй, чуть сильнее, чем мне нравилось, но в этой обжигающей боли что-то есть. Только ведь Салманов велел считать и благодарить за кару, а я… Я же возбуждаюсь.
Честное слово, я бы хотела проникнуться своей ошибкой, раскаяться, но вместо этого кусала губы, чтобы не стонать, называя цифры. На двадцати моя сдержанность приказала долго жить.
– Двадцать один, – бессовестно прохныкала я. – Спасибо, сэр.
И оттопырила задницу, прося еще ударов по разгоряченной коже.
– Ты хочешь еще, да? – безошибочно прочитал мои желания Кирилл.
– Да, пожалуйста.
Я заерзала, чуть задела его пах. Ох, он возбужден.
Вместо очередного шлепка Кирилл погладил меня по попе. Я захныкала снова, забывая правила, желая себе еще этого болезненно сладкого экстаза.
– Пожалуйста, что?
– Пожалуйста, сэр. Отшлепайте меня. Я такая плохая девочка.
– Вот уж точно!
Он снова погладил, заставляя меня скулить и стонать.
– Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
Кирилл шлепнул меня по влажным половым губам.
– Встать, – приказал он, спихивая меня с колен на пол.
Едва я поднялась, Салманов толкнул меня к стене, сгреб в объятия, прижимая к себе, и набросился на мой рот. Я перестала чувствовать пол под ногами, так крепко обнимал Кирилл. Его губы терзали мои. Нам обоим не хватало воздуха. Но я предпочла бы задохнуться, чем лишний раз оторваться от его рта. Кирилл проталкивал язык мне в рот, кусал и посасывал губы, вдавливал пальцы, оставляя следы на коже.
Самая сладкая боль.
Чистейший экстаз.
Смертельное лекарство.
– Зачем ты вернулась? Для чего пришла сюда? – прорычал Салманов мне в рот.
Кирилл нашел клитор пальцем, надавил и погладил, размазывая влагу.
Он собрал мои волосы, намотал на кулак и больно дернул, заставляя запрокинуть голову. Я застонала в голос. Даже эта боль была как ворота в рай.
Наверно, если бы он хлестал меня
