оглядела всю компанию, клюнула что–то на полу и развернулась к выходу.
– Фрося, ты чо приходила-то? – спросила Фёдоровна.
– Да, так, узнать, нашла ты Самсона или нет? А то носилась по деревне как ошпаренная. Думала, может помочь чем, а раз у вас всё в порядке пойду я.
Когда Маня обернулась перед ней уже стояла миска с картошкой и кружка молока.
– Ешь – велела кошка. – И ты ешь, – обратилась она к щенку, – а то мотается голодный целый день.
Но Самсона не надо было уговаривать. Он уже смачно чавкал похлёбку из жестяной миски.
– Я вообще-то сыта, – сказала Маруся, но потянулась к кружке, молоко было холодное и пахло мятой.
– Спасибо, дедушка.
– Не за что, – послышалось в ответ.
В углу, на лежанке, она различила очертания старика. «Что же дальше?» – подумала Маруся.
– А ничего, погостишь и домой пойдёшь – ответил дед.
– Как же я пойду, я дороги не знаю?
– Нет ничего проще – встрял Самсон.
– Зачем вообще вы её сюда притащили? – уже спокойно спросила Федоровна, удобно развалившись на подоконнике.
«Да, – подумала Маруся – зачем я нырнула в это зеркало? Потом все эти разговоры? Может я с ума сошла?»
– Нет, ты не чокнутая – ответил дед. – Хотя с какой стороны посмотреть. Вот, считается, что раз язык животных понимает – значит, ненормальный. А я, так думаю, что всё как раз наоборот. Кто природу не понимает – тот и не в себе. Вот люди друг друга то, слышат, а не понимают. Вот беда то. Ты сегодня спрятаться решила? Молчишь, неужели такие плохие люди вокруг, что ты от них прячешься?
– Нет, – прошептала Маруся.
– Ты им не веришь, что ли?
– Верю.
– А они тебе?
– Думаю, верят.
– Раз так, то совсем не понятно, что ж ты их по понедельникам любишь, а по вторникам нет? Дела…
Маруся задумалась.
– Ладно, устали все, отдохнуть надо – опять вмешалась рассудительная кошка, – иди Маня, вон там приляг на диванчике, и ты иди, – последние слова предназначались Самсону.
Маруся послушно расположилась в указанном месте, рядом устроился щенок и прижавшись к её руке блаженно засопел.
Кошка мурлыкала, дед кряхтел и шаркал тапками, а щенок грел своим тёплым, розовым пузом. Мане было легко и спокойно: «А ведь правда, если они любят меня и я люблю их, что же в этом непонятного? Можешь помочь – помоги, иначе зачем тогда всё?» Засыпая, увидела в углу комнаты то самое зеркало, в которое недавно провалилась, но сон одолел.
Проснувшись, Маруся, не сразу поняла, где она. В комнате сумрак, только это была её комната. В углу работал забытый телевизор, где-то на улице громыхали трамваи и смеялись люди. Она не понимала, приснилось ей это или было наяву. Чтобы рассеять сомнения, пошла на кухню, открыла шкафчик и поняла, что мусор всё-таки выносила, но вот как вернулась обратно не помнила. Проходя мимо зеркала, задержалась. Над
