С ума сошёл? Да я даже на свиданиях иногда за себя плачу, чтобы не быть никому ничем обязанной! И никогда не принимаю дорогих подарков. И вообще!
– Не заводись, я о другом. О твоём дружественном обращении. Ты со всеми дружишь и никого не подпускаешь ближе. Ты когда в старших классах округлилась, по тебе вся школа с ума сходила. А ты типа не замечала.
– Да я реально не замечала.
– Не верю, Эля. Ты ведь не слепая. За тобой толпами ходили. И именно из-за этого, а не из-за карт, тебя прозвали ведьмой – девчонки завидовали. Это нельзя было не заметить. Вообще никак.
– Серьёзно тебе говорю! Я действительно со всеми дружила и не видела никаких подкатов. Да ну. Ты выдумываешь всё. А девчонки – это девчонки, им не угодить.
Я напрягла извилины. Что там было в старших классах? Я тогда увлеклась мистикой, ходила в своих любимых вороньих нарядах, развлекалась летающими шторами, подозрительными звуками в шкафу (кузнечики в домике из папье-маше), получала от жизни все мыслимые и немыслимые, но вполне невинные удовольствия. Смотрела ли я на мальчиков? Не-а. У меня был сосед Коленька, по которому я с ума сходила с садика, но он был плохим мальчиком и не обращал на меня внимания. А я сохла от любви. Притом прекрасно осознавала, что любовь эта вымышленная и показушная, чтобы было. Так удобнее общаться с подружками.
– Надо было тебя всё-таки поцеловать, – вдруг сказал Сергей. – Ты была такая смешная в свой выпускной. Пьяненькая, хихикающая. Такая непривычная. И очень женственная.
– Да уж, пьяненькая и хихикающая – это лучший комплимент в моей жизни! Несите статуэтку, будем награждать победителя в номинации «Отвратный комплимент года».
– Ну ладно тебе, не злись.
– Я не злюсь.
– Бесишься. Вон, как поддельная грудь вздымается!
Я посмотрела на этого смертника со всей яростью, на которую была способна. Нет, ну он определённо нарывается.
– Только не бей меня, ручки заболят. Под сиденьем твоим есть бита, возьми её.
– О, да ты у нас, оказывается, бейсболист, – ядовито пропела, издеваясь. Фишка возить в машине биты меня приводит в состояние дурной истерики. Куда ни плюнь, попадёшь в спортсмена! Правда, ни одного поля для бейсбола, но это уже другой вопрос.
– Не я, Петров.
– Хорош же друг. Портишь и портишь его репутацию, а я, может, замуж за него собралась!
– За кого?! Замуж? Сдурела, что ли?
– А что? Плохая я невеста? – спросила с металлом в голосе.
– Да нет, хорошая, хорошая. Не тянись ты за битой, пожалей уж меня, несчастного.
– Чего это ты несчастный?
– Ну, с невестой друга на свидание – это, знаешь ли, перебор.
– А почему сдурела? Давай уже, колись. Что в Петрове плохого и не подходящего для приличной женщины вроде меня?
– Да вы оба хороши. Ты собралась замуж за одного, а гуляешь с другим, – начал он с меня.
И я тут же огрызнулась, ведь правда глаза колет.
– Я, может,
