Мы не двигались и не разговаривали. Даже не смотрели друг на друга.
Минут через пять я решила, что все-таки можно выглянуть. Неизвестность начала тяготить сознание. а темнота давила не хуже бетонной плиты.
– Я хочу выглянуть в окно, – произнесла я негромко.
– Вы же говорили, что этого делать нельзя.
Вообще то я говорила, что нельзя окно открывать, про выглядывание не было ни слова, но спорить не стала.
– Говорила, но совсем в неизвестности уже невозможно. И давайте как-нибудь будем на одной стороне. Итак, не понятно, что происходит. Я немного отодвину штору и посмотрю.
Соседка махнула рукой в сторону окна, как будто приглашала меня пройти за столик и отвернулась.
И чего она так себя ведет, столько напыщенности. И на меня свысока смотрит. Что за попутчица мне досталась.
Ладно, какая есть уже.
Я глубоко вдохнула и немного отодвинула шторку. На улице было все так же темно, но снег не давал опуститься совсем уж кромешной тьме.
Выглянув, я тут же отпрянула. Вернула на место шторку.
Выдохнула и посмотрела на соседку.
– Там какой-то мужик с автоматом, – шепотом произнесла я. – Он стоял спиной, только собирался поворачиваться. Вряд ли видел меня.
– Что? Вы меня разыгрываете? – у нее сделалось надменное лицо.
И я подумала, а не профессор ли она часом? Очень уж она себя вела похоже.
– Блин, да какая разница, – произнесла я вслух.
Женщина посмотрела на меня тем самым взглядом, которым профессора старой закалки, смотрят на нерадивых студентов.
Я мотнула головой и произнесла:
– Вы действительно думаете, что я буду шутить так? Мы стоим неизвестно где. Это не станция. Лес подходит вплотную к дороге. В вагоне стоит тишина, проводница с безумными глазами, беготня до всего этого и еще мужик с автоматом.
Дочка заворочалась под одеялами. если она сейчас проснется, все мы пропали.
“Профессор” подумала о том же. Я впервые увидела страх в ее глазах. Ну надо же, ничто человеческое ей не чуждо. И тут же одернула себя. Сколько можно уже. Все люди ведут себя по-разному в стрессовых ситуациях.
– Если вдруг Маринка проснется и заплачет, лезьте на третью полку. Вон ту багажную. Я положу одеяла, и они вряд ли полезут Вас искать, – произнесла я.
– Хорошо. Но я надеюсь с Вами ничего не случится.
– Я тоже на это надеюсь, – хмыкнула я.
Нервы. Хорошо хоть не рассмеялась. А то со мной и такое могло быть.
Чтобы не допустить неприемлемых реакций, я встала и взяла рюкзак, в котором лежали разные дочкины принадлежности. Покопавшись в нем, я достала фруктовую пюрешку, как только проснется сразу же засуну ей в рот. А там уже и плакать ей нечего будет.
Вообще удивительно как долго она спит.
Закрывая рюкзак, я почувствовала, как кожа покрывается мурашками. Организм отреагировал раньше, чем я
