Тая, а глаза у неё блестят, как у девочки, к которой неожиданно пришёл Дед Мороз. Ребёнок. Неискушённый и неиспорченный. Интересно, сколько бы она смогла продержаться? Как долго оставалась бы вот такой же непосредственной и милой? Как быстро на лице её проступит скука и пресыщенность, а сама она превратится в суку, перекрасившуюся под элитную масть.
– Надо, – отрезаю жёстко. Я сам решаю, как должна выглядеть моя жена. И если я хочу её баловать, значит не останавливаюсь не перед чем.
Когда-то я мечтал сделать то же самое, но для другой девушки. Так и не смог. Потерял. Стоит ли ценить и вспоминать ту, что предала и не стала ждать? Не поверила и ушла без сожалений? Но я вспоминаю её сейчас, будь она неладна.
Выбираю ещё несколько нарядов и подпихиваю Таю к примерочной. Кажется, она уже устала. Но с этим нужно покончить сегодня. Хотя бы с самым главным.
– Эдгар! – сливки, кофе, нотки кардамона, ванили и корицы. Сладкая пряность, привязчивая и вызывающая тошноту.
– Ада, – холодный кивок. Бесовское имя, куда попадают плохие грешники.
– Рада тебя видеть, дорогой, – касание надушенных щёк вместо поцелуя. Будь она мужчиной, оттолкнул бы её в грудь. – Удивлена. А точнее, поражена.
Глаза у неё змеиные и холодные. Губы тонкие и жадные. Лживые, как и она сама. Молчу, давая возможность ей излить словесные экскременты.
– Что ты делаешь в женском магазине?
Кружевное бельё меряю, блин.
Тая в этот момент выныривает из примерочной. На ней чёрное вечернее платье. Неплохо. Ада поедает её глазами. Она даже шаг назад сделала и расстреливает без всякого стеснения.
Удивительно. Но вместо того, чтобы вспыхнуть, скукожиться под взглядом этой первостатейной шлюхи, Тая словно вдохновляется. Спокойное лицо. Высокий лоб. Мягкие движения. В ней столько сдержанного достоинства, что хочется любоваться и аплодировать. Молодец. Какая же она умница.
– Слегка коротковато, тебе не кажется? – оправляет она подол и смотрит на меня вопросительно. В глазах – кротость газели.
– Не кажется. Берём.
Тая снова скрывается в примерочной.
– Где ты её отхватил, Гинц? – не отрывает взгляд от шторы, за которой переодевается Тая. – Детский сад – штаны на лямках.
– Она моя жена, – отвечаю резко. – И, прежде чем что-то говорить о ней, сто раз подумай, Ада, понравятся ли мне твои толкования.
У Ады лицо становится вогнутым – так сильно она сжала тонкие губы. Какой у неё некрасивый рот, однако. А я и не замечал. Змеиные глазюки расстреливают кабинку примерочной. Всё. Завтра весь бомонд будет знать, что Гинц женился. Отлично. Лучше и не придумаешь.
– А познакомить со своим сокровищем не хочешь? – Аду аж выворачивает от сдерживаемых эмоций. Пустая оболочка, полная дерьма – вот кто она.
– Не желаю. Всего хорошего.
Я отворачиваюсь, и ей не остаётся ничего другого, как переменить место дислокации. Ада ошивается неподалёку. Сверкает глазками.
