а на глаза навернулись слезы. Это она меня сейчас унизила? Дотянувшись до бокала с вином, я сделала несколько щедрых глотков и покачала головой.
– Ничего страшного. Не нужно.
Конечно, мои протесты были проигнорированы.
– Расскажите, чем вы занимались в своем мире, Алиса?
Голос Селены был удушливо доброжелательным, но она в очередной раз опустила «лейра». Интуиция подсказывала, что это не очень-то вежливо.
Раздался плеск воды, и сверху хмыкнули. Им там только попкорна не хватает! Даймонд глянул наверх, а я едва удержалась от того, чтобы не последовать его примеру.
– Я училась и одновременно работала, – сухо отозвалась я.
– И чему же вы обучались? – поинтересовалась лейра Беатрис.
Я почувствовала себя ма-а-аленькой рыбкой, угодившей в бассейн с пираньями. Одно неловкое движение – и меня сожрут. Да и как объяснить аристократам из магического мира, что такое маркетинг в социальных сетях?!
– Рекламе, – слукавив, выбрала определение попроще. – Любой бизнес… то есть дело требует продвижения. Иначе никто и не узнает, насколько вы хороши.
– А я давно говорю об этом! – вдруг вступила в разговор тетушка Даймонда. Ее зычный голос эхом разошелся по залу. – У меня лучшие настойки на Острове, но на стол к лорду Кастиану попадают товары Кситри. Лейра Алиса, деточка, ты поможешь нам с этим?
– Э-э-э… Я попробую.
Лейра Марисса довольно улыбнулась и опрокинула стопку чего-то горячительного. На что я только что подписалась?
Над головой покатывались со смеху рыбки, даже Даймонд улыбался краешком рта.
– Не завидую я Алисе! – фыркнула Фиона. Я уже научилась различать рыбок по голосам. – Лейра Марисса умеет добиваться своего, но абсолютно безнадежна в торговле.
– Алисе придется самой выпить все эти настойки! – фыркнул Трой.
Жалея, что не могу погрозить чешуйчатым духам кулакам, я уткнулась в тарелку, надеясь, что на этом инцидент исчерпан. К несчастью, Селена не забыла о своей первоначальной цели – унизить меня.
– А что ваша семья, Алиса? Расскажете о них?
Я стиснула зубы – Селена ударила по больному. Да уж, гостям будет крайне интересно узнать о том, что моя мать пила и умерла, когда мне было всего четыре. Отца я не знала, и всю жизнь обо мне заботилась бабушка, характер которой портился в геометрической прогрессии. Сначала ей не нравились разбросанные игрушки в комнате, потом – встречи с друзьями, ведь я была обязана отблагодарить ее и скрасить старость. Поступив в университет, я сбежала в общагу и появлялась на ее пороге лишь дважды в год – на Восьмое марта и день рождения. Каждый раз чувствовала вину, но ввинчивающийся в уши недовольный голос родственницы заставлял меня бежать куда подальше и зализывать раны. Пару лет назад бабушка умерла, оставив огромные долги, которые мне пришлось взвалить на себя, – это
