русалок с виду – девки красивые, волос долгий, до пят, зелёный, а в волосах цветы да листья. Одеты они в белые рубахи. Да уж только больно шумные они, прыгают с ветки на ветку, сидят, косы расчёсывают, могут и парней заманивать в чащу. Ежели с лесавкой-то той полюбишься, то с ума и сойдёшь опосля.
Ну, а Листин-то с женой своей, бабкой Листиной, те тихие, спокойные. Одно слово – старики. Это молодёжь скачет, а те сядут себе в куче листьев у пня, да и шелестят тихонько – советуются промеж себя, Лесавкам работу назначают.
Сам-то Листин тоже порой попугать любит тех, кто по лесу бродит. То веткой треснет, то листвой зашуршит, то заухает филином, да захохочет. Только это всё так, баловство одно. Вреда-то от него людям нет.
Ну, а как листва вся осыпется, как Лесавки хороводы отводят, да на зиму в норы спрячутся глубокие и дупла широкие, так Листин за последнюю в этом году работу принимается – деревья считать. Ой, какой он в том деле строгой, точность любит, порядок. У него ведь каждое деревце на учёте, и большое, и малое. Вот идёт он по лесу и считает, да на каждом дереве, которое сосчитал, отметку делает, запись свою. Только человеку ту запись не прочитать, потому как особый то язык, не наш.
Ну, а вот как всё Листин посчитает, так и к Лешему идёт, докладывать. Доложит положенье дел, и домой, к своему пню. Там, под пнём, у них с бабкой Листиной норка, как у нас изба. Бабка Листина хозяйственная, тоже порядок любит. К зиме, пока муж деревья пересчитывает, перины взбивает пышные из опавшей листвы, норку утепляет, чтобы морозы да вьюги не выстудили, тепло у них там, под снежной шапкой.
– Вот бы глянуть одним глазком на их избушку под пеньком, – размечталась Катюшка, – Наверное, как игрушечная она, уютная. Пахнет в ней травами да ягодами всякими.
– Да были такие, кто видел и бабку Листину и их избушку. От одной женщины я слыхала, что она и в гостях у них побывала, только была она тогда маленькой, может потому и показалась ей Листина. Та женщина в лес с матерью пошла, было ей тогда лет пять, ну мать-то и увлеклась грибами, а дочка и отошла подальше, да и заблудилась. Ходила, плакала, звала, и тут видит – на пенёчке старушка сидит.
Сама махонькая, меньше девчоночки, платочек на ней красненький, сарафанчик льняной, фартучек нарядный, вышитый. Сидит и прядёт. Да шерсть-то у неё не обычная, а паутина это. Поглядела она на девочку, хитро подмигнула, да и спрашивает, что, мол, ты тут одна делаешь. Рассказала ей девочка, что потерялась она. А бабка Листина и говорит:
– Ну идём, коли, в гости, чаем напою, да после провожу тебя, выведу к людям.
Видит девочка, под пенёк, на котором бабка Листина сидела, проход открылся. И пошли они туда. А внутри горница – и светло там, как ровно солнце светит. Печечка стоит, стол, две кровати с перинами.
Напоила бабка Листина девочку чаем, ягодами накормила, да после и проводила до опушки, оттуда уж деревня видна была. Девчоночка-то и добежала сама до дому. Там уж её искали давно. Она и рассказала про бабку Листину, да только никто ей не поверил, решили, что уснула она у того
