истину, а за ее собственные слова.
Впрочем, о чём это она?.. Не отвлекаться! Первое дело – побег…
Дверь скрипнула после короткого стука. Тот, кто находился
за нею, явно не собирался дожидаться приглашения. Еще бы – он
хозяин и дома, и положения, потому может себе позволить себя вести подобным образом. Ведь это снаружи он – преступник, а она
– королева, а здесь он – победитель, а она – его трофей. Пусть и победил он не сказать чтобы честно…
– Мадам, – «тюремщик» с издевательской небрежной галант-ностью поклонился, – прошу прощения за вторжение.
Он пододвинул к себе стул и сел, опять же, не дожидаясь разрешения, всем видом стремясь показать, кто здесь главный, а потому может себе позволить унизить даже особу много выше его. Будь
на месте Элеоноры Ладрон или Эмилио Вальдес – они наверняка
пообещали бы негодяю «встречу в бою» по возвращении домой, но
«альянсовских задир» с нею, к несчастью, не было.
– Что вам угодно? – не удостоив гостя и взглядом, безразлич-ным тоном осведомилась она. Ей не хотелось сейчас беседовать с
негодяем, тем более что она была уверена – причин его появления
может быть только две: или пришел шантажировать, или издеваться. – Я не желаю никого видеть.
39
Юлия Каштанова
– Зато я мечтал увидеть вас и узнать, в добром ли вы здравии
и хорошо ли с вами обходятся.
Элеонора вовремя поймала себя на желании рявкнуть: «Убедился – проваливай!». Королева не должна вести себя как просто-людинка, и она продолжала молчать. Тишину нарушал лишь шум
ветра за окном, потрескивание свечей и поскрипывание кресла под
незваным гостем-хозяином.
– Не желаете со мной говорить, Ваше Величество? – в голосе собеседника слышалась издёвка. – Отчего же? Я чем-то Вас прогневил?
Элеонора продолжала молчать, крепко сцепив зубы. О, как
много она могла бы сейчас ему высказать! И с какой мстительной радостью швырнула бы в ухмыляющуюся рожу чем-нибудь тяжелым, а
потом еще вдоволь попинала бы ногами. За всё. За Хуана, за друзей, за своего верного защитника… за все страдания, которые им пришлось вынести. Но она даже не шевельнулась и бровью не повела.
Она относилась к той касте, которая ни в коем случае не должна де-монстрировать свои чувства, тем более при посторонних плебеях.
– Молчите… – заключил незваный гость. – Что ж, Ваше право.
Хотя мне и моему компаньону очень хотелось бы услышать Ваш голос. Он ведь такой чудесный!.. Но неужели Вам не интересна судьба наследника? Или ваших друзей, с которыми вы разминулись в
дороге? Или даже верного телохранителя? Как его там зовут… Энрике, кажется…
Ответ последовал тот же. Это вовсе не значило, что ее не интересовала судьба мужа, друзей
