утром, когда тусклый предутренний свет осветил барак сквозь узкие окна-бойницы, капитан вышел в кубрик. Тарновский остановился у койки баталёра и тряхнул спящего за плечо.
– Вставай, Руслан. Надо прогуляться.
Руслан, невысокий и сухощавый, с большой бритой головой и неистребимой синевой на щеках, мгновенно проснулся и стал одеваться. Под недоуменным взглядом вахтенного капитан и баталёр вышли из барака. Утро выдалось холодным. Ветер с моря трепал прибрежные кедры, свистел в растяжках радиомачты, забирался под одежду, выдувая тепло. Грозно шумел прибой. На гальке дрожали клочья пены, обсыхали бурые охапки водорослей и склизкие медузы. Сквозь занавесь облаков над морем едва пробивался свет восходящего солнца.
– Через три дня Цепов отправится через тайгу в Рудный, – сказал Тарновский.
Баталёр кивнул. Он знал о затеянном Кульбакой предприятии.
– Ты отправишься с ним. Как доберётесь до посёлка, дождись, когда Артём найдёт каталог, и убей его.
В тусклом свете разгорающегося рассвета большая лысая башка Руслана со впалыми щеками и глубоко посаженными глазами неприятно напоминала череп.
– Маша пойдёт вместе с Артёмом, – напомнил баталёр. – Её тоже кончать?
– Да.
– Когда я их кончу, мой долг можно считать оплаченным?
– Да.
Баталёр осклабился странной и неприятной улыбкой – улыбались только губы, а глаза оставались неподвижны и холодны.
– Я всё сделаю как надо. Никто не узнает.
– Очень хорошо. Свободен.
Баталёр ушёл в барак досыпать, а Тарновский ещё долго сидел на берегу, глядя в прибой и кутаясь в старенькую тужурку.
Каботажное плавание
На деньги из оставленного Кульбакой задатка Артём купил в селе двух лохматых коренастых коней монгольской породы. Серый мерин с кличкой Самсон был спокойным и крупным созданием. К смене хозяина, равно как и к перспективе идти под вьюками, он отнёсся философски. Зато поджарый гнедой жеребец Ванька обладал злобным нравом и мордой бывалого уголовника. Работать он решительно не хотел. Артём ударил с продавцом по рукам и стал отвязывать Ваньку от коновязи. Инстинкт никогда не подводил жеребца. Он понял – его хотят припахать. Ванька прижал уши, угрожающе зашипел и укусил радиста за плечо. Надо отметить, челюсти у коней спокойно дробят кости, так что радисту мало не показалось.
– Чтоб тебя!.. – от неожиданности Цепов выпустил повод, и жеребец, почуяв свободу, отбежал в дальний угол двора.
Парень поймал Ваньку, привязал к коновязи и стал учить линьком. Экзекуция немыслимо забавляла бывшего владельца коней. Присев на крыльце, он раскурил трубку и из облаков вонючего самосада советовал:
– По жопе его, по жопе! А теперь по морде, чтоб себя не забывал. Нехай знает своё место – под седлом!
Во
