камнем зарядил, что аж Ворохватова с ног свалил. Однако, увидев под окном курсантов из своей группы, Глеб Ефимович нахмурился и заорал:
– Вы чего это хулиганите, а?! Отвечайте, курсант Ганга! Решили меня укокошить?!
– Никак нет, товарищ капитан, – вытянувшись в струнку, резво отозвался Федя. – Хотели только вас предупредить о возможном появлении в учительской старшего лейтенанта Ворохватова.
– Ага, теперь он, наверное, только в образе бесплотного духа появляться будет, – злорадно хмыкнул Мочилов.
– Глеб Ефимович, с ним все в порядке, – донесся из окна учительской голос Володи Смурного.
– Ждите здесь, я сейчас спущусь, – бросил своим курсантам капитан и закрыл окно.
На самом деле с Ворохватовым действительно ничего страшного не случилось, правда, кусок штукатурки попал старшему лейтенанту в лоб, на котором теперь назревала огромная шишка, однако в остальном все было в порядке, если, конечно, не считать легкого обморока.
– И что теперь с ним делать? – прощупывая пульс «раненого» лейтенанта, спросил Володя.
– Посадим его к компьютеру, дадим в руки бутылку водки в качестве, так сказать, платы за моральный и физический ущерб, – предложил Садюкин.
– А может, как-нибудь без водки, – запротестовал было Мочилов, которому очень жалко было отдавать драгоценную жидкость такому гадкому, по его мнению, человеку, каким был Ворохватов. Однако Фрол Петрович его остановил:
– Без водки никак не получится. Иначе он начнет потом искать тех, кто в него камнем зарядил. Тебе это надо?
– Не надо, – вздохнув, согласился Глеб Ефимович. – Только он же не знает, что кто-то камнем в окно кинул. Стекло могло же и ветром разбить.
– Точно, и как это я раньше не додумался, – обрадовался Садюкин. – Значит, камешек от греха подальше выкинем, – и он, подняв кусок штукатурки, швырнул его в разбитое окно.
Затем они втроем усадили Ворохватова за стол перед включенным компьютером, поставили перед ним недопитую бутылку с водкой и тихонько выскользнули из учительской.
Курсанты ждали Мочилова на заднем дворе, как и было приказано.
– Выношу тебе благодарность, курсант Ганга, – пожал Феде руку Глеб Ефимович, но в этот момент пошатнулся и чуть было не упал, благо Смурной его вовремя поддержал.
– Может, его до дома проводить, – предложил Федя. – А то мне кажется, что в таком состоянии он может и не дойти.
– Не сметь меня провожать, – неожиданно протрезвел Мочилов. – Я капитан милиции, а не подзаборный пьяница.
– Да пусть идет, – подошел к ним пьяненький, а потому очень добрый Садюкин. – Он сегодня именинник, а потому его желание – закон.
– Да, – кивнул Мочилов. – А теперь быстро в общежитие, и чтобы завтра с утра были все готовы к торжественному построению.
Курсантам ничего другого не оставалось, как подчиниться приказу и отправится восвояси. Садюкин
