нетипично для той Руквудской школы, которую я уже достаточно хорошо знала. Да, любителей обратить на себя внимание здесь и до появления Эбони хватало, но их очень быстро обламывали и ставили на место громилы, державшие школу в своих руках. С Эбони всё обстояло совершенно иначе. Она не выпендривалась, нет. Она была похожа на бомбу с тикающим часовым механизмом – грозную, готовую рвануть в любую секунду.
Кстати, почему она именно Мюриэл выбрала своей ассистенткой? Выделить её перед всеми решила или… добить окончательно?
– А где Мюриэл? – вслух поинтересовалась я.
– Убежала, – ответил мне голос с другого конца стола. Я повернула голову и увидела, что это Пенни. Она с мрачным видом сидела перед своей тарелкой с сандвичами. К слову замечу, что миссис Найт, спасибо ей, сумела кое-что изменить в лучшую сторону, и теперь нам стали давать на обед сандвичи с сыром и ветчиной вместо опостылевшего вчерашнего жаркого. – Я её видела, – скучным тоном продолжила Пенни. – Она получила свой обед, взглянула разок на Мисс Загадку и бегом отсюда.
– Что-то пошло не так, Пенни? – спросила Скарлет. Без особого участия в голосе спросила, между прочим. Впрочем, что тут удивляться, вы же помните, наверно, сколько крови из нас с сестрой эта самая злобная во всей школе ведьма выпила. – Печалишься о том, что перестала быть пупом земли?
– Не дождётесь! – сухо хохотнула Пенни, причём, как мне показалось, вовсе не стремясь обидеть или задеть нас. – Просто я устала немного. – Она слабо улыбнулась и повторила: – Устала от всего этого.
Хотя вести разговоры с Пенни мне нравилось меньше всего на свете, сейчас я почувствовала себя слегка заинтригованной и её тоном, и тем, что она совершенно не проявляла агрессии. Это было совершенно необычно.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
Пенни немного помолчала, помялась, словно не решаясь сказать. Потом провела рукой по своим рыжим, цвета меди, волосам и всё-таки заговорила:
– Вайолет исчезла. Джози пропала. Мне кажется, что и Надия меня больше не любит. А мои родители, они…
– Прости, – сказала я. Совершенно искренне сказала, потому что знаю, каково это не иметь в целом мире ни друзей, ни родных.
На это Пенни ничего не ответила, только плечом повела.
Скарлет, в отличие от меня, особой деликатностью не отличалась и потому ляпнула, что называется, в лоб:
– Подумываешь, не оставить ли тебе своё любимое занятие и перестать измываться над всеми?
Я ожидала, что Пенни сейчас взорвётся, но она, к моему величайшему удивлению, отреагировала на эти слова очень спокойно:
– Возможно, я просто не могу больше рассчитывать, что всё будет как прежде, – уклончиво ответила Пенни. Она взяла с тарелки сандвич, откусила от него и принялась задумчиво пережёвывать.
Мне показалось, что я хорошо понимаю, что должна сейчас чувствовать Пенни, и сказала, повернувшись к своей сестре:
– А ведь здесь действительно очень многое изменилось, Скарлет.
– Только
