Вообще, должна вам заметить, для громилы, которая, по словам нашей подруги, была свирепее самой Пенни, Мюриэл выглядела на удивление доброжелательной и даже милой, пожалуй. – Хорошо, увидимся в столовой.
И она зашагала к лестнице.
Мы с сестрой снова посмотрели на Ариадну и ничего не сказали. Я лишь удивлённо подняла бровь, словно спрашивая: «Задира? В самом деле?»
Ариадна всё прекрасно поняла.
– Но я серьёзно! – пропищала она. – Она была… ужас что такое!
– Ну, ладно, ладно, – сказала Айви. – Мы тебе верим. Просто сейчас она выглядит… э… несколько иначе.
– Ага, – кивнула я и добавила: – А сейчас, я думаю, больше всего нам следует опасаться Эбони.
В столовой нас встретил знакомый запах овсянки, но, оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что кое-что со вчерашнего дня всё-таки изменилось.
У Эбони появились поклонницы.
Их было не много, однако они были. Эбони как раз подходила к окну раздачи, а рядом с ней, словно котята возле мамы-кошки, увивалась стайка девочек.
Присмотревшись, я поняла, что эта стайка поклонниц Эбони состояла в основном из бывших соседок Ариадны по комнате, хотя кроме них было и ещё несколько девочек из младших классов.
– Это ещё что такое? – недовольно прошептала я, указывая на этих девочек, пока мы подходили к окну раздачи.
– Похоже, у неё появился свой фан-клуб, – удивилась Ариадна.
Мы понаблюдали, как две девочки сцепились друг с другом за право донести поднос Эбони до стола, за которым должна была сидеть их богиня. Эту проблему богиня решила мгновенно и гениально просто, оставив одной из девочек поднос и вручив второй свою кружку с чаем. Затем все они направились к одному из столов, где Эбони уселась на почётном месте, а поклонницы сгрудились с обеих сторон возле неё. При этом Эбони всё время что-то говорила. Я понятия не имела, о чём она говорит, потому что её голос тонул в шуме, который вечно стоял в столовой, но зато видела, как слушают Эбони её поклонницы. Они жадно ловили буквально каждое её слово. Стоило Эбони повести рукой, и все девочки принимались следить за её движением, словно пытаясь увидеть нарисованный в воздухе рисунок.
– Просто чушь какая-то, – сказала я. – Не может Эбони быть настолько интересной, верно?
Мимо Эбони и её поклонниц проходила учительница – новая какая-то, я ещё имени её не знала, – и что-то сказала им, очевидно, спросила, почему они сидят не за столом своего факультета. Но поклонницы Эбони не обратили ни малейшего внимания на учительницу, и та, покраснев от возмущения, пошла дальше.
Получив свои миски с овсянкой, мы направились к своему столу. Я не смогла удержаться и сделала небольшой крюк, чтобы пройти мимо Эбони и её компании. Это позволило мне уловить несколько обрывков из их разговора:
– Это правда? – спросила одна из девочек.
– Научи меня, Эбони, пожалуйста!
– Покажи нам, что ты умеешь делать!
Я закатила глаза. Лезут
