о стену, и сказала:
– Знаю. Мне тоже тоскливо без нее, если честно.
– Должен же быть какой-то способ вернуть ее назад, – заговорила я, покусывая себе губы. – Я поклялась сделать для этого все, что в моих силах, но после того, что сказала миссис Найт…
– Ну да. Отец Ариадны хочет, чтобы она оставалась дома.
Я распустила свой школьный галстук и сказала, теребя его:
– Но ведь это нечестно, правда? Она не сделала ничего плохого. Почему ей нельзя вернуться в школу?
– Потому что ее отец этого не хочет, ты же знаешь, – ответила Скарлет. Нужно заметить, что когда она говорила об отце Ариадны, в ее голосе появлялись сердитые нотки. – Он хочет завернуть свою ненаглядную дочку в вату, как елочную игрушку, положить ее в коробку и больше никогда не доставать из шкафа.
Положение казалось безнадежным.
Я сморгнула слезы, вышла в коридор и направилась в туалет. Мне не хотелось плакать при Скарлет, ведь я только совсем недавно смогла убедить ее, что перестала быть прежней плаксой-ваксой.
Но, войдя в туалет, я налетела еще на одного человека, который не должен был видеть меня плачущей.
– Неужели это наша нюня, – презрительно протянула Пенни, глядя мне в лицо.
Я не стала ничего отвечать, попыталась не обращать на Пенни внимания. Вообще-то в начавшейся четверти она приставала ко мне не так сильно, как прежде, и я хотела надеяться, что так будет и впредь. Кажется, я ошибалась.
– Эй, я с тобой разговариваю, плакса, – сказала Пенни и толкнула меня так, что я ударилась спиной о холодный край раковины.
– За что? – спросила я.
– За то, – ответила Пенни, прищурившись. – Вы, наверное, думаете, что победили. Что вам с сестрой все сошло с рук, да? Ошибаетесь. Я ничего не забыла и забывать не собираюсь.
Пенни была злопамятна, как верблюд, который хоть десять лет будет ждать, но потом в тебя все-таки плюнет. Впрочем, мне было что ответить ей, и я сказала, стараясь, чтобы у меня не дрожал голос:
– Я тоже все помню. И как ты собиралась настучать на нас бывшему директору, и как ты Вайолет на озере толкнула.
– С Вайолет мы помирились, – отрезала Пенни. – Все, что было, теперь забыто.
– Ну а ко мне-то ты зачем снова цепляешься? – спросила я. Вот всегда так: стоит лишь мне подумать, что Пенни изменилась к лучшему, как она тут же раскрывается со своей прежней стороны. Крайне неприятной, мягко говоря.
– Заткнись и держись от меня подальше, – процедила она сквозь зубы. – Или я заставлю тебя заплакать по-настоящему.
Глава вторая. Скарлет
Когда Айви вернулась в комнату, на ней лица не было.
– Что стряслось? – спросила я.
– Ничего, – ответила она. – Пойдем обедать.
Я пожала плечами. Обедать так обедать. Тогда я подумала, что сестра продолжает так сильно тосковать
