дернул плечами, парадируя ее:
– Все в норме. Все в полном порядке.
– Слушай, я похожа на местную сплетницу? – фыркнула она – ты ничего мне не говоришь. Ты вот похож, но при этом я тебе достаточно многое рассказала.
– Мне нечего рассказывать.
Я еще раз дернул ящик, забыв, что закрыл его перед звонком Марка.
– Серьезно?
– Да.
– И кто тебе звонил?
– Мой друг, мамочка – закатил я глаза – звал меня гулять, можно? Ну пожааалуйста.
– Придурок.
Она даже не хмыкнула, а скрестила руки на груди. Я равнодушно пожал плечами:
– Пусть будет так.
Весь последний урок я сидел, совершенно не слушая мистера Питерсона. Но больше я и не смеялся, не сокрушался и так далее.
Отец всегда говорил – если есть проблема, то эмоционировать придется позже. Потому что эмоции не просто не решают ее, а еще и мешают решить рассудку. Отчаяние, злость, растерянность, да даже смех – все это способствует лишь отстранению от обдумывания реального решения проблемы, без которого она останется проблемой.
Потому на уроке я серьезно взялся за размышления о том, как я могу решить тот трабл, что встал передо мной. И на решение которого у меня, словно в шахматной партии, ограниченное количество времени.
11 дней.
Что я знал об этих капсулах?
Почти ничего. Их покупал отец, я не знал поставщика, не знал названий этого препарата, а капсулы всегда были прозрачные и нигде не подписанные, даже номера какого-то серийного не было. Потому что они не выпускались для общего рынка.
Это был черный рынок, я почти уверен в этом. Черный рынок власть имущих.
Они не могут вычислить их состав – но и я его не знаю. Возможно, его знал отец, ну или по крайней мере знал поставщика – но теперь он лежал глубоко под землей и если и мог что-то рассказать, то максимум червям, что сожрали его глаза и нос.
Дядя Генри тоже, я уверен, ничего не знал. Если бы ему было известно об этом, он бы спросил меня о капсулах или что-то такое мелькнуло бы. Нет, он совершенно не осведомлен. Отец не рассказывал ему.
Кто мог знать?
Кто еще мог знать об этом и о том, где можно найти поставщика? Где можно найти этот препарат? Или может, сами знали хоть примерный состав? Хоть какой-то компонент?
Я стал лихорадочно крутить в голове всех людей, с которыми общался отец.
В основном это были бизнес-партнеры. За спиной он говорил, какие они тупорылые ублюдки, а в лицо улыбался и подписывал выгодные для себя соглашения. Они точно ничего не знают. Надо искать среди его друзей – но вот проблема в том, что у отца никогда не было друзей.
Никого.
Порой мне даже казалось, что он нарочно их не заводил. Чтобы не мешали его работе, жизни и так далее, как и женщины.
Женщины.
Мать.
Я не знал ее, но с самого детства лет до десяти к нам приходили ее предки. Мои бабушка с дедушкой. Отец постоянно позволял им
