может, дело было просто в том, что меня не выпускали из дома и мне негде было подхватить их. Вакцины постоянно сменяли друг друга, пока папа не купил какую-то новую вакцину, которая раз и навсегда дарила мне долгожданную свободу от всех болячек. Тотально укрепляла иммунитет, создавая едва ли не с нуля – научный прорыв, чертовски дорогая дрянь, подозреваю, была и такая же редкая.
Я выдохнул дым от сигареты:
– Но когда я пошел в школу, то все равно заболел. Почти сразу подцепил что-то. Отец связывался с кем только мог, и в итоге пришел к выводу, что либо вакцина херня была, либо ей нужно было время действия и так далее. Но это уже не имело значения – я начал умирать.
– В смысле?
– В прямом. Я сгорал на глазах. Эта болячка – так и не знаю, что это – она начала убивать меня. Отец связывался со всеми научными центрами и лабораториями, обещал любые деньги и в итоге кто-то продал ему эту вакцину. Мне кажется, он достал ее где-то нелегально, возможно, это военные резервы страны. Так как на ней никогда не было никаких меток, свидетельствующих о регистрации и сертификации товара.
– Та капсула и была..
– Да, это мое лекарство. Она не могла вылечить меня – могла лишь «заморозить» развитие болячки, отравляющей мой организм. Типо, если положить мясо в морозилку – оно не стухнет, но стоит его вытащить оттуда, как процесс необратимо возобновиться. Эти инъекции – как моя личная морозилка. Замораживают и не дают мясу стухнуть.
– На какой срок?
– На 24 часа. Каждый раз у меня лишь сутки, но если вовремя ежедневно делать инъекцию, то все будет нормально. Все 10 лет отец стабильно поставлял мне этот раствор, но я понятия не имею, где и у кого его брать.
Я затянулся еще глубже, а Лора не перебивала меня, даже когда молчание затягивалось:
– Я решил узнать ее состав и отдал в лабораторию, чтобы мне сделали их, как говорится в Библии «по образу и подобию». Но они не смогли выявить ни одного компонента.
– Разве это возможно? Как минимум, везде есть вода.
– Видимо, возможно. Теперь. Они тоже удивились.
– И сколько у тебя осталось капсул?
А она быстро смекает.
– Одиннадцать.
– Получается, 11 дней.
– Чертовски верно.
– И что ты думаешь делать?
– Марк – мой друг, он сказал, что в лаборатории могут сделать мне эту партию, только если я сам дам им рецепт. Рецепта я, понятное дело, не знаю. Но подозреваю, что что-то об этом могут знать предки матери..
– Матери? – она нахмурилась – ты же говорил, что не знал свою мать?
Я равнодушно пожал плечами, выкинув окурок:
– Да, все так. Она сразу бросила нас, едва узнала о многочисленных проблемах со мной. Типо, ей не нужен был больной ребенок.
– Не хочу сказать ничего лишнего, но может твой отец так преподнес, а на деле..
– Нет, так было на деле – перебил я ее – потому что с детства и лет до 10, ко мне приходили ее предки. Мои бабушка
