самая близкая, самая любимая подруга не уводила любимого мужчину прямо из-под носа. Причем того самого любимого, которым почти полгода назад пренебрегла, послав его ко всем чертям, и даже куда-то дальше.
А может, и не уводила Катька ее Романа никуда? Может, все это пустые сплетни и ненужные никому домыслы. Разве что Ксюшке одной и нужные. Вот приедет и убедится, что это неправда. И уж тогда…
Дорога от остановки до нужной ей развилки на двадцать пятую дорожку пролегала по частному сектору. Чистенькие домики, ухоженные палисадники с буйством лиловых флоксов и тигровых лилий. Аккуратные, выложенные плиточками, брусочками дорожки к верандам и террасам.
Все как у людей! Все по-людски, как сказала бы бабушка.
А у нее одни мальвы в огороде и господствуют, соревнуясь в росте и многоцветье друг с другом. Заросли такие, что к задней калитке, за которой почти сразу река, не пробраться.
Александра машинально зацепила пальцами пучок травы и тут же крепко сжала.
Вот если Ксюша наврала ей или ошиблась, она обязательно наведет порядок в огороде. Конечно, с вступлением в общество садоводов-огородников она немного повременит, но порядок наведет непременно. Выдернет все мальвы, вскопает вольно пробездельничавшую за ее бездельем землю. Разобьет грядки и насажает чего-нибудь. Сейчас, может, уже и поздновато заниматься грядками, а вот по весне. По весне непременно займется огородом. Лишь бы Ксюша обозналась.
Двадцать пятая дорожка виляла между заборов из кроватных сеток, вдрызг проржавевших листов железа, новеньких частоколов и натянутой колючей проволоки. Домики дачников были под стать заборам. Где добротные кирпичные под шиферными крышами. Где сарай сараем, и о том, что это и впрямь не сарай, только подслеповатое окошко и напоминало. А где и вовсе домиков не было, а в самом углу возделанного участка высился огромный скворечник с непременным замком, продеты в ржавые дужки.
Восемьсот двадцать четвертый участок был именно таким, каким его описала Ксюша. Домик-развалюха, сколоченный из потемневших от времени досок. Полупровалившаяся крыша. И тот самый высокий, чудом державшийся непонятно на чем, забор.
Александра медленно подошла к калитке и замерла перед ней.
Входить или нет?! Входить или нет?..
Вдруг там есть кто-то, а?! Вдруг это совсем не Катькина дача, а чья-то еще? Она вопрется, приподняв уткнувшуюся досками в землю калитку, а там хозяева! Что она скажет им?
– Здрасьте, я Саша! Здесь должна была быть моя подружка Катерина с моим… ну пускай даже и женихом. Они приехали сюда вчера поздно вечером на машине и остались ночевать… кажется. А где машина? А я не знаю…
Кстати, машины и впрямь нигде не было видно. Ей пришлось обежать три соседних участка, где въезд для личного транспорта был оборудован специальной площадкой. Никого и ничего! Так что же делать-то?! Входить или нет?! Входить или…
Нет, она все же войдет. Зачем тогда приезжала?! Войдет и убедится наконец,
