весьма уверенными. Но разрушить Последнюю империю? Да им скорее удастся уничтожить туман или заставить солнце не всходить по утрам!
– Когда вернутся твои друзья? – спросил Доксон.
– Через пару дней. К тому времени нам будет нужен другой курильщик. И еще мне понадобится дополнительное количество атиума.
Доксон вопросительно посмотрел на него:
– Уже?
Кельсер кивнул:
– Я почти все истратил на оплату контракта Ор-Сьера, а последний кусочек израсходовал на плантации Трестинга.
Трестинг. Так звали лорда, убитого в собственном особняке неделю назад.
«Какое отношение имеет к этому Кельсер? И что он говорит насчет атиума?»
Он утверждал, что Вседержитель сохраняет власть над знатью благодаря тому, что владеет монополией на этот металл…
Доксон поскреб бородку:
– Атиум раздобыть не так-то легко, Кел. Чтобы украсть последнюю частицу, понадобилось почти восемь месяцев подготовки.
– Просто тебе пришлось осторожничать, – сказал Кельсер, лукаво улыбаясь.
Доксон с явной опаской уставился на Кельсера. Тот улыбнулся еще шире. Тогда Доксон покачал головой и вздохнул, а потом посмотрел на Вин:
– Ты что-то совсем не пьешь.
Вин пожала плечами. Но Доксон ждал объяснения, и Вин пришлось ответить:
– Я предпочитаю не пить то, что не наливала своими руками.
Кельсер фыркнул:
– Она напоминает мне Вента.
– Вента? – Доксон хихикнул. – Наша подруга безумно недоверчива, но все-таки в своем уме. А Вент был такой дерганый, что мог испугаться собственного сердцебиения, честное слово!
Они оба расхохотались, но Вин почувствовала себя еще более неловко.
«Чего они от меня ждут? Может, я должна стать кем-то вроде подмастерья?»
– Ну ладно, – сказал наконец Доксон. – Ты намерен сообщить мне, как собираешься достать атиум?
Кельсер открыл было рот, чтобы ответить, но тут на лестнице загромыхали чьи-то шаги. Кельсер и Доксон обернулись к двери, а вот Вин заранее позаботилась о том, чтобы сесть правильно, то есть чтобы видеть всю комнату и двери, не делая при этом лишних движений.
Вин ожидала, что войдет кто-нибудь из воров, отправленный выяснить, закончил ли Кельсер свои дела. И была не на шутку удивлена, когда в проеме резко распахнувшейся двери появился сморщенный старик, которого звали Колченогом.
Кельсер улыбался, прищурившись.
«А он не удивился. Доволен, похоже, но не изумлен».
– Колченог, – только и сказал Кельсер.
Колченог остановился в дверях, неодобрительно рассматривая всех троих по очереди. Затем, прихрамывая, он вошел в комнату. За ним следовал тощий неловкий подросток.
Мальчик принес стул для Колченога и поставил его возле стола Кельсера. Колченог уселся, что-то тихо ворча. Наконец он, наморщив нос, внимательно посмотрел
