жизнеобеспечения тотчас испарился. Пассажир был без сознания, но дышал. Некто в черном скафандре снял шлем.
– Добро пожаловать в реальность, Энтони Теобальд Раскин-Сарторий!
Пассажир невиконта шевельнулся и застонал. Его веки были залеплены защитным гелем. Энтони Теобальд содрал его и прищурился: глаза сфокусировались не сразу.
– Я на месте?
– На борту корабля, как и планировали.
Энтони Теобальд вздохнул с облегчением:
– Я думал, перелет никогда не закончится. Четыре часа в этой штуковине словно целых миллион лет.
– Наверное, вы впервые в жизни испытали физический дискомфорт?
Энтони Теобальд прищурился, стараясь разглядеть мужчину в черном скафандре. Тот стоял расставив ноги на ширину плеч – держала полугравитация ускоряющегося корабля.
– Мы знакомы?
– Да, знакомы.
– Я думал, меня встретит Рейкл.
– Рейкл не смог. Вместо него прилетел я. Вы же не против?
– Конечно нет…
Самообладание изменило Энтони Теобальду. От него волнами исходил страх, и мужчина в скафандре это чувствовал. Помимо страха, Энтони Теобальд испускал подозрительность и упрямое нежелание понять, что план спасения не так безукоризненно надежен, как думалось, когда залезал в невиконт.
– Раскин-Сарторий действительно уничтожен?
– Уничтожен. Ультра постарались на славу. Вы вовремя смотали удочки.
– А где остальные? Что с ними стало?
– Вряд ли в «пузыре» уцелела хоть одна цепочка человеческого ДНК. Дельфин… – Мужчина осекся, не справившись с эмоциями.
– Что с моей бедной дочерью?
– Энтони Теобальд, вы же помните условия договора. Спастись могли вы один.
– Я хочу знать ваше имя. Раз вы не от Рейкла, то как выяснили, где искать невиконт?
– Рейкл сказал, вот как. На допросе.
– Кто вы?
– Энтони Теобальд, важно не это, а мерзость, которую вы укрывали на вашем маленьком семейном анклаве.
– Я ничего не укрывал и понятия не имею, о чем речь.
Мужчина в скафандре снял с пояса небольшой предмет и взвесил на ладони, словно лом или дубинку.
– Пора представить вас моему приятелю.
– Вы неправильно поняли. Под землей у нас просто…
Мужчина легонько махнул предметом – что-то выскочило, удлинившись до самого пола. Нечто тонкое ловило свет лишь периодически, а по полу шуршало без внешнего воздействия, словно в поиске. Когда мужчина выпустил из ладони черный цилиндр, крученый хвост затвердел, удержав его на месте. Рукоять поворачивалась, словно голова, и Энтони Теобальд заслонился от яркого луча, который двигался туда-сюда, царапая ему глаза.
Устройство нацелилось
