style="font-size:15px;"> Живу в моменте, так проще и приятнее всего. Слышу ветер и прикрываю глаза, представляю, как он путается в кронах деревьев. Вижу поток машин и растворяюсь в нем, рассматривая несущиеся на скорости цветовые пятна. Прикасаюсь к вещам, пытаясь запомнит, а потом воспроизвести в памяти их текстуры, такие разнообразные.
Увидеть Мирона – это было как нырнуть в прошлое, увидеть все наши странные отношения разом. Прожить ещё раз проклятые четыре года без него и представить, как это было бы с ним.
Боже, как он изменился. Стал больше, заматерел. Из парня превратился в настоящего мужчину.
Мирон всегда был хорош, девочки залипали, пытаясь привлечь его внимание. Только все оно незаслуженно доставалось мне. Такая бессмысленная трата его времени.
Он стал неспешнее, исчезла юношеская резкость и порывистость. Но ему идет. А еще ему дико идёт этот дорогой костюм и налет успешности, которые есть в состоявшихся, богатых и уверенных в себе людях.
Пропасть между нами всегда была огромной, но теперь стала ещё шире. Сука-судьба всегда дразнила меня, показывала, что в мире есть человек, идеально мне подходящий. Сталкивала нас и не раз. Я знала, рядом с ним буду безумно счастлива, стоит только протянуть руку. Но я любила Мирона и поэтому не поддаваться, боролась с его чувствами и своими, уничтожала любой намек на возможность быть вместе, была худшей в его глазах. И в этом состоял его шанс на счастливое будущее. Надеюсь, Мирон воспользовался им и не потратил эти четыре года впустую.
Сейчас, когда времени так мало, хочется прижаться к его груди и просто подышать, напитаться его запахом и энергетикой. Объяснить все и попросить прощения. Но это все блажь. Если уж играешь роль злодея, то будь им до конца.
Слушаю колкие реплики и даже не обижаюсь, не выслушиваюсь в смысл. Мне лишь приятно слышать его голос, глубокий, немного хрипловатый и сексуальный.
– У тебя дрожат руки, что с тобой?
Перевожу внимание на собственные сильно подрагивающие ладони. Я прекрасно знаю, что со мной, а вот ему лучше не знать. Не хочу увидеть жалость в этих живых зелёных глазах, как они потухнут. Как дрогнут губы и появится то самое чувство неловкость, когда люди не знают, куда себя деть и как на меня смотреть. Начинают что-то мямлить, извиняться, лезть в душу со своими вопросиками.
Можно просто сказать часть правды, неприглядную и уродливую. Она вызовет совсем другие эмоции, но пусть уж лучше они, чем желание пожалеть.
– Я наркоманка, – кладу дрожащие ладони на стол и прижимаю сильнее, чтобы унять тремор, – это синдром отмены, у меня ломка.
И все правда, ломка, отмена. А еще боль, о которой не стоит упоминать.
Мирон застывает и в его глазах разгорается костёр ярости.
Телефон на столе оживает и я смотрю на сообщение "1 минута, парковка". Вот и все, пора уходить.
Вытаскиваю из кармана мятую купюру и бросаю на стол, за остывший, так и не выпитый кофе.
– Дилер приехал, дозу привез,
