что проще всего забрать силу у мага до инициации. А потом этот гад инсценировал свою гибель и сбежал, уходя таким образом от наказания за убийство. Кстати, его смерть как-то неубедительно доказана, ведь тело так и не нашли! Окровавленная рубашка на краю обрыва еще ничего не значит!
– А я все-таки за то, что принцесса Исабель жива, просто вынуждена скрываться, возможно, от того опекуна, которого считают убитым… – начал было Мэдэ, но директор решил оборвать все эти высказывания как-то уж слишком далеко ушедшие от производственной темы:
– Не говорите о том, чего не знаете!
Как я была ему благодарна в этот момент! Этот разговор не просто напрягал меня, а вызывал дичайшую головную боль. Все эти предположения, основанные на обрывочных сведениях, слухах и не имеющие под собой ничего конкретного, порой были очень близки к истине. Сама того не желая, я возвращалась в прошлое, которое желала забыть и забыла! К тому же, упоминания моего брата в связи с моим исчезновением были не то слово как неприятны. Уж я-то знала, что он не имел к этому отношения… Хотелось встать и заявить, чтобы не смели марать его имя грязными домыслами! Но я молчала, слушала и молчала… Мысли в голове возникали одна мрачнее другой. Вот за одним столом со мной сидят люди, которых я знаю достаточно долго, сидят, судят и обсуждают моих родных, меня… Что будет, если им станет известно, что я и есть та самая принцесса? Поймут ли они меня? Осудят или поддержат? Как изменится их отношение?
– И все же, чего нам ждать, если принцесса Исабель объявится и решит занять престол? – не внял предупреждению директора Давид.
Директор тяжело вздохнул, я еле удержалась. Продолжать сохранять видимость невозмутимости и вялого интереса было очень сложно.
– Повторяю еще раз, эти рассуждения совершенно бессмысленны в нашей ситуации. Мы известим оба государства о перерыве в работе завода и запросим финансовую и техническую помощь, опираясь на пункт тринадцать Соглашения. Кто в этот момент будет занимать престол Анзании, нас не касается! Юридически мы в своем праве.
– Если принц убил принцессу, он не сможет стать во главе Анзании. У них же там за убийство смертная казнь полагается… – снова высказался Честер.
На последней фразе у меня потемнело в глазах. Я сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь. Да как он смеет такое говорить!
– Господин Фирс, вы забываетесь! – довольно-таки жестко осадил его директор. – Ваши высказывания в отношении наследника в сопредельном государстве легко квалифицируют как клевету и будут правы! Надеюсь, вы в курсе, что за подобное в Анзании предусмотрена вовсе не административная ответственность? – Честер едва заметно скривился, но все же кивнул, признавая если не свою неправоту, то хотя бы справедливость слов Ричарда. – Вынужден озвучить еще одно решение, – тем временем продолжил директор, сверля Честера недовольным взглядом. – На переговоры в Анзанию вы, господин Фирс, не поедете. Изначально я планировал
