я. – Так случилось после карниза.
– Вряд ли, я и раньше за тобой такое замечала, – усмехнулась Маруся.
– Отстань от нее, – неожиданно вступилась за меня Роза. – Это стресс. Пускай немного от него отойдет, и завтра продолжим.
– Лучше бы ее свести к Коровину, – принялась за свое Маруся.
– Зачем к Коровину, – рассердилась Роза. – У меня уже получается. Завтра с утреца на свежие мозги опыты и продолжим.
И мы продолжили на следующий день с раннего утра – так захотела Роза. Продолжили с тем же эффектом. Я не унывала, Роза тоже. Маруся рвалась к Коровину.
И на другой день было то же самое. Роза с утра до вечера читала мои мысли, я же думала лишь о какой-то мужской шляпе. Маруся стояла над моей душой и время от времени вскрикивала:
– Пора ее к Коровину.
В конце концов сдалась и Роза.
– Все, – сказала она. – Я пас. Ведем ее к Коровину. Пускай пообщается с духами.
«Ну, с духами не с духами, – подумала я, – а посмотреть на это чудо спиритизма – Коровина будет полезно со всех сторон: и для будущей книги, и для общего развития, и для поднятия тонуса, и для улучшения настроения. Разве это не смешно, когда взрослый солидный мужчина на полном серьезе ведет беседу то с Распутиным, то с Наполеоном? С другой стороны, Коровин в большой моде. Салон Кольки Косого против салона Коровина просто колхоз. Просто срам, что я еще ни разу не была у Коровина».
О своем психическом здоровье я уже почти не беспокоилась. Забвение – это то, что позволяет человеку существовать в нашем злокозненном мире. Если бы не забвение, жизнь утратила бы смысл. Поскольку меня больше на карниз не тянуло, я забыла о нем, расслабилась и решила, что тот инцидент произошел в связи с секундным помутнением рассудка на почве ссоры с соседями.
«Вряд ли это повторится», – подумала я и дала Розе и Марусе согласие отправиться к Коровину.
Лишь из любопытства.
Глава 4
Мне снился сон.
Страшный сон.
Даже ужасный.
Ужасный по нескольким причинам. Во-первых, он был очень длинный – длиной в жизнь. А во-вторых, во сне я была мужчиной, да ладно бы еще красивым, бодрым и молодым, а то совсем наоборот – я была пожилым низкорослым мужчиной и обладала всеми атрибутами старости: лысиной, вставными зубами, подагрой, животом и одышкой. И почему-то всем этим я очень гордилась.
Впрочем, известно почему: у меня были деньги, много денег. Утром после душа я подходила к зеркалу и, с огромной симпатией глядя на свое неприглядное отражение, нежно оглаживала раздутый обжорством живот, щелкала вставными зубами, проводила рукой по плешивому темечку (по привычке приглаживая то, чего давно уже нет) и удовлетворенно себе говорила:
– Хорош, чертяка!
Видимо, я ждала чего-то еще более безобразного и, не найдя, приходила в восторг. После этого я выпячивала впалую грудь и героически пыталась подобрать дряблые мышцы живота; живот от этого в объеме не уменьшался, а лишь покрывался
