Это был его основной и беспроигрышный козырь. Возражений по этому поводу у нее никогда не находилось, поэтому Серега время от времени и проникал на ее территорию и на какое-то время лишал ее души покоя. Сегодня, кажется, был как раз тот самый случай.
– Скотина, – обронила она устало, положила трубку и поплелась открывать дверь.
Звонил наверняка от подъездной двери. Звонил с мобильника, заимел пару месяцев назад и теперь пользовал его по делу и без дела. Так что ожидать визита следовало минуты через три.
Серега управился за полторы, ворвался в квартиру с туго набитым пакетом и крохотным букетиком гвоздик.
– Это что?! – Люба уставилась на пакет, подозревая, что набит тот вещами непутевого. – Носки?!
– Да ладно тебе! – Серега скривился, снимая ботинки и протягивая к ней руки. – Здравствуй, что ли! Как чужая, ей-богу! Муж я тебе али не муж, Любка?..
Она отшатнулась. Иванов заметил и на объятиях больше не настаивал. Сразу потащился в кухню вместе с пакетом.
– Что в пакете? – Люба шла за ним по пятам. – Ты что, с вещами?! Даже и не думай! Второго такого кошмара я не переживу, Иванов! Если не уйдешь подобру, я…
– Знаю, знаю, ментов вызовешь. Сволочная ты баба, Любка, – бывший муженек уселся за стол, сложил руки наподобие первоклассника и глянул на нее с притворным укором. – Я же с душой к тебе, как к своей жене, пускай и бывшей. А ты… Сволочь ты, Любаша! Миловидная, а паскудная. Оттого и жизни у нас с тобой не было.
– Что в пакете? – продолжала настаивать Люба, больше всего страшась того, что непутевый начнет сейчас распаковываться и раскладывать свои немудреные пожитки по полкам ее шкафа. – Даже и не думай, Иванов!..
– Даже и не думаю, Любаша. – Иванов скривился, поднял пакет с пола и, перевернув его на стол, произнес с зубовным скрежетом, – Угощайся, женушка. Жри, то есть, пока я добрый!
На стол посыпались дождем апельсины, бананы, виноград, с глухим стуком ударилась о стол палка сырокопченой колбасы, разноцветным калейдоскопом хлынули конфеты. Из-за пазухи поношенной джинсовой куртки Иванов достал бутылку коньяка и присовокупил ее к угощению.
– Ты снова за старое?! – она просто физически ощутила, как бледность заливает ей лицо. – Ты??? Скотина непутевая, снова за старое??? Убирайся!!! Убирайся немедленно!!! Мне не нужны из-за тебя неприятности…
У нее своих хватает, хотелось ей добавить, но она вовремя остановилась.
Иванов не должен быть в посвященных. Не тот это человек, которому можно было поплакаться в жилетку. Сначала пожалеет, а потом высмеет и надругается. Это было его стилем, его направлением. Нет, ему жаловаться никак нельзя. Как и никому вообще. Ясно было приказано: полная конфиденциальность. Полная, включая постель. Ни одна живая душа, ни одна вша и все такое.
– Чё орешь-то, дура? – вроде как обиделся Серега, подпер подбородок огромным кулаком и глянул на нее с тоской. – Думаешь, украл?
– А
