шёл по улицам в смятеньи,
А то проклятое виденье
Не отставало ни на шаг,
Измучился совсем, бедняк.
Сошла подошва от кроссовок,
Километраж он навернул
Под стать любому марафону,
Почти весь город обогнул.
Мигают звёзды с небосклона,
Во тьме ночной плывёт луна.
Добрался Ваня, но нескоро
До сквера одного, и там
В листве деревьев притаился.
«Что же со мною, иль мне снится,
Вот до чего довел дурман!
Ох, наконец-то образ скрылся,
Что шёл за мною по пятам…
И это только ведь начало,
Грядёт поганый отходняк,
Ох, только бы мне сил достало,
Зачем «солянку» взял, дурак!
Сейчас я дух переведу
И надо пиво пить скорее,
Я это в миг преодолею,
Я точно вывезу, смогу…
Накинул же петлю на шею!
Жив буду, коль не околею.»
Деревья шелестят листвой,
И ветер свежестью вздыхает,
Но вот порыв, за ним другой
И шум листвы не замолкает,
И говорят между собой
Деревья, листья, ветра вой…
В небе молния сверкнула,
Гром прошёлся по земле,
Всё затихло перед бурей,
И только голоса во тьме
С тоской о вечности толкуют.
Их шёпот переходит в рёв
Подобный дикости стихии,
Он плещет во́лнами из слов,
И разбивает воздух ими.
И что-то жуткое вокруг
Так пропитало всё пространство,
Что вся природа дышит часто,
Во всём, везде, немой испуг.
Извечный ужас, хаос древний
Во тьме беседует с собой,
И бесконечностью вселенной
Он давит, давит… «Что со мной?!» -
Вскричал Иван в поту холодном,
Заозирался он кругом,
Тут, как на зло, повторно хлопнул
Раскатистый, зловещий гром.
И первые слезинки неба
Упали звонко на листву,
И застучали быстро, гневно!
Деревья, как по волшебству,
Ещё сильней заговорили;
О чём они там воду лили,
Так ясно слышалось уму
(Иванову), что он не в силе
Был прошептать себе «угу».
Стоял как вкопанный, пытаясь
Понять, что в существе его
Подобно эху раздавалось,
И думал: «Это не свалялось
Внутри сознанья моего…
Мне в ум такого не взбиралось!
Что же такое, вот дерьмо…
Деревья дело говорят,
Мне
