врёшь. Ещё раз соврёшь мне – я тебя придушу как блудливую кошку. Ещё раз спрашиваю – как ты там оказалась? Насильно он касался тебя или нет? Первый раз или нет? Ты спала с ним?
– Нет!!! – вскрикиваю я. – Первый… Не наказывай его отец. Он не понимает… не знает, какие у нас традиции. Он не хотел плохого! У них так принято. Я сама виновата… что прикоснулся…
Теперь мне конец. Подтягиваю колени и обнимаю их, пряча лицо.
– Откуда он взялся?
– Учёба…
– Ты общалась с ним?
– Курсовой у нас… на двоих. И всё! Клянусь! Ничего больше… До этого и не говорили даже!
– Ты слышала, Марика? – поднимается отец, обращаясь к маме. – Ты просила о том, чтобы она училась очно. «Светские традиции»! «Безопасно»! Что теперь уважаемые люди обо мне говорить будут?! Кто со мной дела вести станет? Стоило это того? Зачем ей теперь это образование? Овцам в овчарне будет лекции читать?
– Прости, Алихан… – покаянно просит мама. – Моя вина…
– Убери её отсюда. Больше её нет. Подумай, в какой кёй подальше отправить. И в этом доме чтобы имени её больше не звучало. В харем пусть не возвращается, не порочит сестёр. Да и младшим урок будет.
– Алихан… Ляйсан невинна. Зачем так жестоко?
– Для кого невинна? Для людей, которые её с мужчиной видели? Что значит – невинна? Про что ты, Марика? Про её лоно? Рот? Или ещё какие отверстия? Девственность – это не чистота. Восстановить её три куруша стоит! Репутация – вот что важно. Её не восстановишь.
– Не отправляй её, умоляю! Она наивная девочка. Это моя вина, что не уберегла!
– Что прикажешь делать с ней?! Кто её возьмёт?? Даже предложить в невесты теперь позор! Может этот её «по учёбе»? – со злым скепсисом.
Всовывает мне в руки мой телефон.
– Звони ему! Пусть женится, отдам. Нет – уедешь в самый заброшенный кёй прислугой.
Как же звонить? Мы и не знакомы толком!
Растерянно смотрю на отца.
– Звони, я сказал.
Ослушаться невозможно!
Кручу телефон в трясущихся пальцах. Не о такой судьбе я мечтала – прислугой… в деревне… Иногда фантазировала с Антоном сбежать. Только это всё фантазии! Зачем я ему? А как в этом мире женщины без мужчин выживают, я не знаю. А Антон… У них так не принято. Долго встречаются, потом только замуж.
– Звони! – рявкает отец. – Ставь на «громкую».
Нажимаю дозвон. Лицо пылает, во рту кровь.
– Да? – прохладно.
Совсем не так, как раньше со мной говорил.
– Привет… – хриплю я, не понимая, что должна сказать.
– Ну привет.
– Антон… ты можешь… забрать меня?
– Ты, Лясь, извини, но я выпил. За руль не сяду. Тебе лучше вызвать такси.
– Такси… А куда мне ехать?… – в прострации бормочу я.
Мы словно говорим на разных языках. Так униженно и раздавленно я не чувствовала себя никогда! Вот она – цена
