больно?
– Да нет, – говорит Иван, – наоборот, хорошо, – а у самого уже щеки пылают и уши горят, так его разобрало.
Она понимающе улыбнулась и говорит:
– С подготовкой закончили, сейчас пломбировать начнем.
Отъехала на своём стульчике, а он подумал, что всё, кайф закончился. Но нет, подъехала уже со столиком, на котором было все приготовлено, и опять плотненько так прижалась к нему.
«В общем, молодец тётя, – похваливал её Иван, рассказывая ребятам о своём приключении в медсанбате, – с такой анестезией, как она придумала, солдатам никакая боль не страшна, да и ей, наверное, не так скучно целыми днями в зубы им заглядывать».
Но всё это были дела минувших дней, а что делать сегодня, чтобы свалить хотя бы часика на полтора из части, Иван пока так и не придумал?
А здесь надо ещё и пояснить, что в самоволку он ни разу не ходил, за исключением того, что однажды пришлось сбегать с Мустафой за яблоками в ближайший немецкий огород. А потом, эти самые яблоки они спрятали на самоходке в воздушные фильтры, но те выдавали себя густым и насыщенным запахом. Яблочный дух чувствовался даже у машины, ну а когда залезаешь внутрь, то это было уже что-то.
Унюхал его и командир взвода лейтенант Моисеев. Залез на машину, сунул нос в люк и спросил:
– Это что за запах такой, яблоки здесь храните?
Мустафа сузил глазки до щелок, хихикнул и бесхитростно сказал:
– На граница последний раз ездили, малость сорвали, и штуки семь-восемь осталось.
– Так доешьте их и не будоражьте никого такими запахами, а то подумают, что вы по немецким садам шастаете.
– Съедым, товарищ лейтенант, всё съедым, – пообещал Мустафа.
Подпел взводному и Хайрулин:
– Я им тоже говорил, уберите их отсюда или сожрите!
Но когда лейтенант ушёл, Мустафа сказал Хайрулину:
– Куда убрать? Сам приходишь на машина и сразу, Мустафа, дай яблочко!
Однако с яблоками после этого быстро разобрались – часть съели, а оставшиеся – раздали.
Но яблоки – это так, отлучка была на полчаса, не больше. А здесь одна дорога к Монике и обратно, если даже всё время бегом, займёт минут сорок. Да плюс хотя бы полчаса на горячую любовь на чердаке, и получается в пределах полутора часа, и это в идеале.
«Но возможны и непредвиденные обстоятельства. Значит, если после ужина слинять, то к половине десятого я должен быть в казарме, чтобы еще и на прогулку перед отбоем успеть», – размышлял Иван дорогой, а на вопросы Хамзы и Безрука отвечал, как говорится, «на автопилоте», не сильно вникая в них, и таким манером, неспешно, они и прибыли в часть.
Отметились на КПП, доложили и дежурному по батальону, что прибыли. Но вот насчет вечерней отлучки, ничего путного Ивану в голову не приходило. Единственное, что крутилось – слинять во время кино, которое по субботам и воскресеньям после ужина показывают в клубе. Но, опять же сделать это
