с бывшей.
При всех этих обстоятельствах, несмотря на реальные возможности, женщина не могла начать построение новой жизни, свободной от Михаила. И она чувствовала себя цаплей, увязшей в болоте.
Анна стала задерживаться на работе, чаще ходить в спортзал, на плавание, на выходных уезжать к внуку, чтобы только не видеть бывшего мужа. Но однажды вернувшись, она нашла входную дверь открытой, чувство сильной тревоги охватило ее. Внутри никого не было, стоял затхлый запах сигарет и беспорядок, хуже, чем первозданный хаос: поломанные стулья, разбитый стеклянный стол, валялись пустые бутылки и битые бокалы. Она пригладила красиво подстриженное каре цвета божоле, глубоко вздохнуло, но это не помогло избежать приближающегося страха.
У нее задрожали колени при мысли, что не сегодня – завтра бывший мужем вернется. Ей стало страшно, почему-то, оставаться с ним теперь с глазу на глаз. Она не чувствовала к нему ненависти, не желала ему зла, но вместе с тем не хотела и его возвращения. Стало приходить осознание, что за годы после развода ситуация, словно под каким-то наркотическим опьянением муха, застрявшая в паутине, не может уже разрулиться сама. Она знала, что, кроме зла и горя, ничего нельзя было ожидать, нужно было принимать конкретные решения. Анна позвонила дочери и сыну, и они вместе решили, что надо продавать квартиру.
Михаил спокойно принял это решение, при условии получения причитающейся ему суммы. Анна была готова отдать все, лишь бы не видеть его больше. С этого момента Михаил перестал ночевать дома.
… Прошла летняя сессия. В коридоре на факультете было непривычно тихо и пусто. Анна любила это время года. И не потому, что длинные солнечные дни сменяются короткими теплыми ночами; не потому, что деревья в университетском парке пышно убраны в яркие зеленые одежды и повсюду трава усеяна цветастыми огоньками летних цветов. Она любила это время за тишину в стенах Альма-матер. Только один звонкий голос прерывал ее – это поющие высоко в небе или скрытые в ветвях деревьев птицы: маэстро – соловей, утренний жаворонок, веселый болтун – воробей.
А ближе к вечеру музыка лета менялась, вступал хор светлячков, который не смолкали до утра.
В день рождения Жанны с утра шел дождь: теплый и ласковый. Под шатром низких туч воздух становился горячим. Прохладные капли дождя смывали пыль с дорог и листвы, благодаря этому к вечеру ожидалось, что она заиграет еще более чистым изумрудным сиянием. Анна хорошо запомнила этот день.
Утро на кафедре началось с поздравлений, все обыгрывали ее возраст: «Было Жанне 46, можно смело было есть. В теперь ей 47- ягодка полезна всем».
Больше всего, конечно, желали счастья в личной жизни, потому что с этим у все еще красивой блондинки как-то не перло. Мужики всегда вертелись вокруг нее, она уже и со счету сбилась сколько их было, но что-то не срасталось. Жанна молча готовила кофе для коллег, она так же молча достала из сумки бутылку шампанского и небольшую коробочку с эклерами. Она выглядела какой-то тихой и загадочно-странной.
