магазинчик английской одежды «FIVE-O’CLOCK». Не сказать, что мне было очень по пути, но… Но больно уж захотелось на куколку свою поглядеть. На Аннушку.
О том, что я считаю её куколкой (тем более своей), она, вероятнее всего, не подозревает. Как-то не представилось случая известить. Служит Аннушка в этом чисто мужском магазине ведущим продавцом-консультантом. Подозреваю, что специалист по подбору кадров в «FIVE-O’CLOCK»-е – хороший психолог. Потому что едва ли не каждые здешние девять посетителей из десяти – вроде меня. Приходят в магазин единственно на прелестную консультантку поглядеть да советы, даваемые хрустальным голоском, послушать. Где уж после этого от покупки отказаться?
Козлы.
Аннушка скучала в галантерейном отделе. Тая и млея под её васильковым взглядом, я пощёлкал зажигалкой, которая была мне нужна как монпансье к пиву, перебрал десяток столь же необходимых галстуков и наконец приобрел яично-жёлтый поясной ремень с белой строчкой. Бюджету моему, и без того почти окончательно истощённому, был нанесён этим ремнём сокрушительный удар по филейным частям. Чего, однако, не сделаешь ради прекрасных глаз!
Уходя, я шепнул: «До завтра, ангел…»
Шеф нависал над столом подобно грозовой туче, разве что молний не метал. Тоже, наверное, не выспался. А туча была самая настоящая: начальником-то у меня не абы кто – ближневосточный ифрит 435-го до новой эры года рождения. В наследство от мрачных веков, известных оголтелым рабством и неуважением прав человека, у Сулеймана Маймуновича остались неистребимая любовь к сладостям и дешёвым видеоэффектам, а так же скверный характер. Как ни удивительно, почти то же самое можно сказать обо мне. Сладости, эффекты, характер. А что вы хотели? Каков поп, таков и приход.
– Так, Павлин-мавлин! – загромыхал шеф, бравируя акцентом. Вообще-то я Павел. А для родных – Поль, в честь прадеда-француза. Если верить семейным преданиям, он был летчиком из «Нормандия-Неман». Но шеф со мной в родственных связях не состоит.
– Раскрой глаза и уши и внимай с почтением, несчастный! – продолжал Сулейман, не преминув лишний раз воздать дань восточному имиджу. Я уже собирался возмутиться по поводу «несчастного», но он вдруг заговорил вполне по-человечески. – С гробокопателями мы худо-бедно расплевались…
Шеф умолк на целую минуту, вспоминая, видно, как именно мы расплёвывались с палеонтологами-«гробокопателями». Да уж, подумал я с удовольствием, после Сулеймановых плевков худо им, бедным, пришлось. Ой, худо!
В туче тем временем нарастало бурление. Недра её озарили оранжевые сполохи а-ля воскресный фейерверк в тмутороканском ЦПКиО.
– …Но прохлаждаться время ещё не наступило. Ибо образовалась работёнка. В самый раз для тебя. Одна деловая девушка (у Сулеймана все представительницы прекрасного пола – девушки; что, в свете его солидного возраста, как раз и не удивительно) набрала, понимаешь, бешеные темпы в своей деловой области. Бизнес у неё так и плодоносит. На горе, понимаешь, конкурентам. Очень, очень уважаемым людям. Пришлось
