Представил Саечкина в рясе и не сдержался.
С Батоном мы виделись лет пятнадцать назад. Оба тогда еще служили. Сашка был «важняком» по линии УБОП, но еще тогда я заметил что-то странное в его поведении. Честно говоря, подумал, что он «сидит на наркоте». Глаза сверкающие, полные слез и смотрят, как будто в никуда. «Нет, у «нариков» по-другому», – уговаривал я себя. – «У них блеск мутный и горячий. Блеск хищника, от которого исходит азарт, опасность и угроза». Но тогда у меня еще не было опыта, чтобы я смог правильно идентифицировать состояние человека. Все познается с годами и в сравнении…
– Да уж. Многие тогда испытали шок! – согласился Молодязев, угадав мои мысли. – Батона даже хотели списать «по больничке» из-за странности в поведении. Еле до выслуги продержался. А потом, вдруг – бац! Монастырь! Да, Серега, чужая душа – потемки. Но Сан Саныч все равно остался своим пацаном. Со всеми нашими общается, всегда интересуется, не нужна ли кому помощь. Да и на новом поприще успел заделаться каким-то «бугром». Дали приход, церковь достраивает.
– И оперативная хватка осталась прежней. Быстро на меня вышел, – согласился я.
– Так это проще простого! – разъяснил Юра. – Ты же должен помнить Семена Пуртева? Мы теперь дразним его «Сеня-летописец». Он уже давно на пенсии и ведет какой-то мелкий бизнес в торговле. Так вот Сеня создал сайт нашего, так называемого, олимпийского курса. Кто хочет, регистрируется и переписывается с однокурсниками на форуме. Так и держим друг друга в поле зрения. Через сайт все узнали о трудностях Дохода и о том, что Слон в Одессе.
Что-то насторожило меня в рассказе Молодязева. Но что именно? «Известие о моем приезде? Нет, не то. Скорее другое – олимпийский курс!».
Действительно, в восьмидесятом году наша школа принимала участие в охране порядка на олимпийских играх в Москве. Поэтому и называли наш курс олимпийским.
– Мужики! А ведь наклейка на спичках – «Олимпиада-80», – сказал я настороженно и тихо, будто надеялся, что меня не услышат. Наступила пауза, и было слышно, как шумит кондиционер.
– Ну, так я вам вот что скажу, – заговорил Панфилов. – Так сказать в тему о спичках, – он уже закончил разговаривать по телефону и отрешенно смотрел на лист бумаги со своими записями. – Костюченко был убит по сценарию «заказного» убийства. Пуля в грудь и контрольный выстрел в голову. Пистолет с глушителем оставлен возле тела. Потерпевший приехал поздно вечером домой в поселок Котовского. У него там частный дом. Собирался ставить машину в гараж, но так и не успел. Машина осталась перед воротами с включенным двигателем. Никто ничего не слышал. Жена среди ночи проснулась, увидела, что муж так и не вернулся домой после работы и пошла, посмотреть на улицу. Ну, и увидела. А теперь, главное! В руку убитого был вложен спичечный коробок с наклейкой «Олимпиада-80».
– Хочу водки! – медленно по слогам произнес Молодязев.
Панфилов тут же поднялся, открыл сейф и достал неполную бутылку коньяка.
– Да бросьте вы, Сережа! –
