дорогих кресел и шумя урчащими процессорами. По отделу разливалось мягкое фосфоресцирующее свечение, благодаря автономным источникам питания. Да будет свет – как заповедовали наши электрики, сегодня получившие втык от вышестоящего руководства, и от меня в том числе. Я открыл половинку дипломата, щёлкнув замком и ссыпал последние отчёты на сегодня. Бухгалтера сделали дырку в голове, рассказывая мне о невыполненных статьях расходов и приходов, но положительный баланс был взят и я успел кинуть зарплату плюс премиальные нашим сотрудникам.
Я выключил операционную систему. Экран, в последний раз мигнув, печально погас. До следующей недели, дружок. Каблуки туфлей застучали по кафелю, звонко, как колокольчики. Они нервировали меня, в связи с отсутствием людей. Бросая взгляды по сторонам, шла проверка всё ли в порядке. Печально косились со столов и стен, сентиментальные фотографии и открыточки сотрудниц. Снимки показывали, как та купается с ребёнком на пляже, а та с семьёй лыбятся на все тридцать два в тёплых лайковых свитерах в канун Нового Года. Жуть! Ну да ладно. Лишь бы они приносили пользу и дисциплину не нарушали. А так пусть хоть устраивают жертвоприношения.
Посмеиваясь, я покрутил ключами и выключил свет в тесной каморке кухни, заваленной пустыми тарелками, разумеется без капли еды и воды. Сжирают, почище саранчи. В туалете горел свет, и я лишний раз проклял забывчивых сотрудников. Наконец все было соблюдено, и стальная дверь блеснула, заковывая офис в беспокойный сон, до прибытия первых работников клавиатуры и принтера.
На лифте кто-то катался, да и ждать откровенно ломало. Я прошёлся по лестнице, на ходу загасив окурок, выкинутый каким-то умником прямиком на ступеньки. В единственном занятом помещении (кроме нашего), горел свет, и раздавались возгласы с интонациями: от А до Я. Наши первые и неповторимые арендаторы – трейдеры, продолжали играться на бирже, всучивая иностранным коллегам и покупателям фьючерсы и облигации. Ну что ж, пусть. У взрослых – свои игры. А забавляться мы не перестаем и входя в более старший возраст.
Быстро набрав искомый код на банкомате, я снял небольшую сумму и довольно осклабился. На выходных будет на что покушать и повеселиться. Последний коридор перед выходом пребывал в темноте, за исключением крохотной лампы и зудящего телевизора за стойкой охранника. По экрану тарабанила доклад о новостях сегодняшнего дня молодая дикторша с наклеенной улыбкой и в строгом пиджаке.
Охранник откровенно скучал, но нашёл в себе силы выпрямиться перед начальством.
– Шшш… зттраствуйтесс, госпоттин Ролинз. Вы ушшесс уходите?
– Да, Киан. Вот ключи. Я ушёл.
– Шшш… всегосс вамсс доброго, госпоттин. – Его разветвлённый язык, задёргался, как бы прощально помахивая рукой. А вертикальные зрачки, настороженно косились: напхает он мне перед уходом или нет? Или, думает о своём, отблескивая жёлтой оболочкой глаза. Этих «рептилий» поймёшь…
Кто-то из отдела кадров утвердил этого пожилого деапсида на должность, и… мы быстро пожалели
