спросил он, как будто желая сказать ей что-то совсем другое. Ему всё хотелось смотреть в её тихие, ясные глаза, и как-то это всё не так удавалось…» [6; 187]. «Новая жизнь» героя уже началась, и это смутно почувствовала его мать: «Предчувствие у меня такое, Дуня. Ну, веришь иль нет, как вошла она, я в ту же минуту и подумала, что тут-то вот главное-то и сидит…» [6; 185].
Соня тоже чувствует, что с ней произошло нечто совсем новое. Выйдя от Раскольникова, «она <…> пошла потупясь, торопясь, чтобы <…> остаться наконец одной, и там, идя, спеша, ни на кого не глядя, ничего не замечая, думать, вспоминать, соображать каждое сказанное слово, каждое обстоятельство. Никогда, никогда она не ощущала ничего подобного. Целый новый мир неведомо и смутно сошел в её душу» [6; 187].
Раскольников и Соня полюбили, поддавшись первому чувству, ещё не зная и не понимая друг друга. Соне достаточно и такой «тихой» любви. Она уже привыкла видеть в Раскольникове какого-то необыкновенного человека, способного на великие подвиги. А он надеялся найти в ней столь же падшее существо, как и он сам, чтобы «сложить хоть часть своих мук» [6; 324] и излить накопившуюся в душе злобу и ненависть. Но очень скоро Раскольников понимает, что «разврат коснулся» Сони «только механически; настоящий разврат ещё не проник ни одною каплей в её сердце: он это видел; она стояла перед ним наяву…» [6; 247]. Отчётливо сознавая совершенную безвыходность положения Сони, изменить которое она не может по причинам, от неё не зависящим, и понимая, что в конце концов её ждёт неминуемая гибель, Раскольников пытается понять, что поддерживает её в этой жизни: «Что она, уж не чуда ли ждёт?» [6; 248].
В общем контексте рассуждений героя, который «был уже скептик, <…> был молод, отвлеченен и, стало быть, жесток…» [6; 247], этот вопрос имеет ироничный оттенок. Рационалистическому сознанию Раскольникова понятия «чудо», «Бог» и т. п. представляются чем-то бесполезным и ненужным, и ответ Сони: «Что же я без Бога-то была?» – он воспринимает как проявление безумия: ««Разве это не признаки помешательства? <…> Юродивая! Юродивая!» – твердил он про себя» [6; 248]. Несмотря на возникшее чувство, духовной близости между ними нет, потому что нет единства веры. Раскольников верит лишь в себя, а Соня знает, что живёт лишь благодаря Богу. Поэтому сейчас он ещё не может понять её, и, если бы она в этот момент тоже не поняла бы его, они расстались бы навсегда, и никакого воскресения не произошло. Но Соня уже любит Раскольникова и потому понимает в нём сердцем то, чего он не может объяснить разумом: «Говори, говори! Я пойму, я про себя всё пойму!» [6; 318]. Пока эта любовь во многом подобна поклонению некоему высшему существу, ведь Соня острее, чем кто-либо другой, чувствует необыкновенность Раскольникова и его призванность к какому-то особому служению. Это чувство связано с тем, что в жизни её семьи он всегда появлялся неизвестно откуда и непонятно почему, оказывал необходимую помощь и исчезал. Все появления Раскольникова
