опознают. И выведут из игры. Разумеется, мягко. Я не позволю никому нападать на детей от моего имени.
Вернемся к этому вопросу позже. Скоро у нас появится компания.
Проклятие. Я надеялся узнать, что он думает насчет девушки, набросившейся на меня во время похорон.
27
Компания состояла из Барата Альгарды, Кивенс, Киоги Сторнса и одной из дамочек Махткесс, причем все они прибыли в экипаже Метательницы Теней. Сама она не приехала.
У нее была уважительная причина.
– С ней случился апоплексический удар, – объяснил Барат.
Возможно, инсульт.
Мы устроились в кабинете Паленой. Дин подал чай. Леди Тара Чейн и Киога выглядели бледными и откровенно потрясенными обществом, хотя не были знакомы ни с Белиндой, ни с Джоном Растяжкой. Они не могли чувствовать себя уютно в доме, где крысюков не просто терпели, но считали равными – и, возможно, самыми умными среди присутствующих.
Почему Барат их не предупредил?
Предупредил.
– Понял. – Как обычно, кое-кто удивился, что я беседую с пустым местом.
Мистер Альгарда не знал, что здесь будет Фунт Застенчивости. Но он сказал им про Паленую. Они не поверили.
Я ощутил серьезную досаду, исходящую из его комнаты. Что-то шло вразрез с его желаниями.
На них всех эти серебряные сеточки для волос.
И что? Приходившие сюда люди надевали такие сеточки, изобретенные Кивенс и Кипом, чтобы не дать Покойнику копаться в своих головах. Сеточки не работали. По крайней мере долго. Старые Кости всегда находил способ проникнуть внутрь.
По существу, они работают весьма неплохо. Если эти люди быстро закончат с делами, они уйдут прежде, чем я успею совершить обходной маневр.
Интересно.
Они возразят, что не желают предоставлять Покойнику неограниченный доступ к содержимому своих голов – и с этим не поспоришь. Проблема в том, что никто не верит, что он проникает внутрь только по приглашению, ведь доказательств нет.
Мой жизненный опыт гласит, что большинство людей судит окружающих по себе. Те, кто утверждает обратное, идут на тактический обман. Негодяи знают, что все люди – мерзавцы. Наивные вегетарианцы-пацифисты уверены, что каждый человек готов сесть за стол переговоров и решить проблему мирно.
Существует кривая нормального распределения характера, от безнадежной подлости до слепого романтического идеализма. Хищники с темной стороны кормятся травоядными со светлой, уверенные, что идиоты это заслужили.
Что идет вразрез с убеждением об одинаковом образе мышления для всех. Но если поднять этот вопрос, мерзавцы тупо посмотрят на тебя и не поймут, о чем речь.
Потому-то миру и нужны мы, самонадеянные овчарки из тусклой области в середине кривой.
Спасибо Паленой за это научное сравнение.
– Почему с ней случился удар? – спросил я.
– От
