стояла замечательная погода.
– Немного жарковато, но для Флоридоса характерен зной, – привычно отреагировала Эмма, – дождей до сентября не будет.
– Волшебный климат. Завтра, наверное, небо тоже останется безоблачным, – педалировала я тему.
– Зонтик нам точно не понадобится, – эхом отозвалась Эмма.
Я притихла, гостья не делала попыток возобновить беседу.
Я почувствовала раздражение. Виола Тараканова, как известно, не получила в детстве так называемого светского воспитания. Нет, я не вытираю нос кулаком, не ковыряю вилкой в зубах, знаю, какое платье следует надеть, если меня позовет на чай английская королева, даже слышала, что истинная леди всегда носит шляпку. Но вот всякие тонкости остались за гранью моего понимания. Если честно, ответы на вопросы: с какой стороны от кавалера должна идти дама, если их представляют королю; можно ли отправиться на охоту в юбке; коим образом надлежит приветствовать дам в гостиной – начинать с самой пожилой или с наиболее знатной, – меня мало волнуют. На королевский раут мне не попасть, убийством животных, пусть даже и легально разрешенным, я не занимаюсь, и среди моих знакомых нет графинь-баронесс-виконтесс-маркиз, поэтому первой я поздороваюсь с какой-нибудь старушкой. А вот Эмма, наверное, в курсе этих примочек и сейчас соблюдает этикет: раз она пришла в гости, то ее обязаны развлекать разговором. Но я же не звала даму! Значит…
– Извини, Вилка, – вдруг подняла голову и заговорила Эмма, – на самом деле я пришла потолковать о важном деле, но не знаю, с чего начать.
Я ощутила некий дискомфорт. Отчего-то произнесенная Эммой фраза резанула слух, но что меня задело, я так и не поняла, потому что дама вдруг сняла косынку, огромные очки с темными дымчатыми стеклами и мгновенным движением стерла носовым платком с губ огненно-красную помаду.
– Ой, господи… – ахнула я и прижала руки к щекам.
Эмма оказалась страшилищем. На ее голове практически не было волос, и лучше бы ей быть совершенно лысой, чем иметь на макушке несколько коротко остриженных пучков. Брови отсутствовали начисто, как, впрочем, и ресницы. В воспаленных, опухших веках прятались то ли голубые, то ли серые глаза, верхняя часть щек представляла собой переплетение множества рубцов. На носу и подбородке кожа была нежная, не тронутая болезненными изменениями, зато губы походили на… Извините, сравнения закончились.
– Матерь божья! – помимо воли произнесла я. Тут же поняла свою бестактность и попыталась исправить ситуацию: – Прости, Эмма, я не хотела тебя обидеть.
– Ерунда, – небрежно произнесла гостья, – я давно привыкла к производимому мною впечатлению.
Отработанным движением Эмма прикрыла голову шелком, вернула на место очки, вытащила из кармана помаду и ловко, без помощи зеркала, накрасила губы. Затем пояснила:
– Автомобильная авария. Хочешь, покажу, как я выглядела до катастрофы?
Не дожидаясь моего ответа, она вытащила из кармана блузы нечто типа маленького бумажника, открыла его, и я увидела фотографию двух молодых женщин. Не красавиц,
