может.
Мелькают перекрестья ферм Финляндского моста.
– Оля, вы кого и куда пригласили? Того ли человека и на ту ли конференцию?
– Подождите, я перезвоню.
– Отлично, – говорит Капитонов.
Правый берег. Замедляется ход – уже скоро. Ждать не пришлось:
– Евгений Геннадьевич, да что вы меня пугаете, все правильно, вы математик, архитектор не вы, другой, вас только двое сегодня приедет, и я немножко запуталась, просто подумала, что это он математик, ну а вы архитектор, так что все хорошо, не думайте, приезжайте, мы разберемся…
Убрав мобильник, делает первые приготовления – напяливает на себя свитер. За окном промзона сочетается с новостройками. Капитонов недоволен собой. В миру называть себя математиком он избегает. Сказать о себе «я математик» примерно, как «я поэт» или «я философ». Чтобы так сказать о себе, надо себя ощущать поэтом или философом преимущественно. Капитонов не ощущает себя преимущественно математиком. Если спрашивают, он говорит о себе «преподаю математику» и чаще всего добавляет: «гуманитариям». В этой стране многие считают математику бесполезной наукой. Вот он и дает понять, что занимается чем-то бессмысленным. Да так и есть. Гуманитариям она совсем не нужна. Он в этом уверен.
Зинаида собирает Женю, укладывает костяшки домино в коробочку. Не глядя на Капитонова – словно хочет спросить: почему ж вы, голубчик, сразу в том не признались? – роняет:
– Так вы математик?
Едешь так с человеком, душу ему изливаешь, веришь тому, что он сам говорит про свое сокровенное, а потом выясняется, что он и не человек вовсе, а инопланетянин.
– На математическую конференцию, значит?
(И звучит это как «на инопланетянскую».)
Капитонов приглашен далеко не на математическую конференцию (и уж тем более не на инопланетянскую). Но пусть будет так.
– Да, на математическую, – врет. – А что?
Да нет, ничего. Не врач, не шахтер, не химик-технолог. Зинаида ему тут в дороге понарассказывала о себе всякого, он с ней тоже был вроде бы откровенен, а теперь оказалось, такой исключительный факт утаил – он математик.
Но, во-первых, он уже давно не математик – в строгом значении этого слова, а во-вторых, почему он должен всем объявлять, что он математик?
Про себя он и так много наговорил. Про себя – когда проехали Малую Вишеру час примерно назад (и это было третье признание Капитонова): как он с дочерью вдрызг рассорился, как после гибели жены у него наперекосяк все с дочерью получается. Он даже зачем-то сказал, куда именно вчера его дочка послала, это родного отца (Зинаида всплеснула руками). Не ожидал от себя такой исповедальности. Не в правилах Капитонова откровенничать перед чужими. Как впрочем, и перед своими. Как и перед собой, впрочем. Это нервное все, это все от бессонницы. Он для того и согласился в последний момент на эту необязательную конференцию, чтоб из дома убежать, сменить обстановку. И зачем это все он ей говорил? Неужели сто грамм, в ресторане принятые, так язык развязали? Не могло же этого быть. А может
