участие в политической деятельности, отказывался – хотя к нему не раз обращались с просьбой – председательствовать на собраниях возрожденной партии Индийский Национальный Конгресс, воздерживался от публичных заявлений, не связанных с его духовной работой, а также от написания политических статей, и если что-то и писал позднее, то лишь для журнала «Арья». В течение нескольких лет он еще поддерживал через двух человек личные отношения с членами своей революционной группы, которую раньше возглавлял, но позднее прервал и эти контакты, окончательно отстранившись от политической жизни. Он, получивший ясное видение будущего, тогда уже знал, что Индия вскоре сумеет добиться свободы благодаря деятельности тех сил, о которых он имел полное представление, знал, что Британия будет вынуждена признать ее независимость под нажимом индийского освободительного движения изнутри в новой международной ситуации и что Индия уже вступила на этот путь, несмотря на видимые препятствия. Знал, что в вооруженном восстании не будет нужды и потому можно прекратить подготовку к нему так, что дело партии национального освобождения не пострадает, хотя считал, что революционный дух следует поддерживать, и был уверен, что его последователи будут его поддерживать не хуже, чем в начале движения. Таким образом, в его личном участии в политической борьбе не было необходимости. Кроме того, с течением времени Шри Ауробиндо всё яснее осознавал важность задач в своей духовной работе и понимал, что должен на ней сосредоточить все свои силы. По этой причине, когда появился ашрам, Шри Ауробиндо сделал всё, чтобы ашрам оказался в стороне от любых политических событий, и даже в тех случаях, когда потом дважды вмешивался в политику, он представлял это как свое сугубо личное решение, не имевшее отношения к ашраму. Ни британские власти, ни многие из тех, кто его знал или просто слышал о нем, с трудом могли поверить в отказ Шри Ауробиндо от политической борьбы, считая, что он продолжает вести нелегальную работу и даже, возможно, создал подпольную организацию во Французской Индии. Но всё это были исключительно слухи и фантазии, ничего подобного на самом деле он не делал. Его уход из политики в 1910 году был таким же окончательным и бесповоротным, как и уход от мирской жизни.
Однако это не означало, как полагали многие, что, устремившись к высотам духовного роста, он потерял интерес к миру или к судьбе Индии. Такого не могло быть, поскольку самый принцип его йоги состоит в том, чтобы не только реализовать Божественное и обрести полное духовное сознание, но и охватить им, новым сознанием, всё живое, включить в сферу своей духовной деятельности весь мир, внести в жизнь Дух и придать ей духовный смысл. Живя в полном уединении, Шри Ауробиндо внимательно следил за тем, что происходит в мире и в Индии, и, когда в том была необходимость, активно вмешивался в события, но только исключительно с помощью духовной силы и безмолвной работы духа; так как частью духовного опыта тех, кто достиг достаточно высокого уровня развития в йоге,
