воздела руки Колетта. – На сегодня с меня хватит этих разговоров. Достаточно сказать, что вы обе можете выходить за кого угодно и когда угодно.
– Спасибо! – Полетта была рада закончить этот разговор. Она любила Иветту, но ее бесконечные рассуждения о женихах, мягко говоря, утомляли. Тем более что на уме у Полетты были вопросы посерьезнее.
Люсьен ловко сменил тему разговора:
– Ты уже ходила смотреть новую лавку?
Вот это ее действительно волновало, и Полетта поспешила ответить:
– Нет, я еще не видела ее. Но Куинтон сказал, что через несколько недель там все будет готово. Тогда мы сможем начать расстановку мебели и книг. Я надеюсь, что мы откроемся к концу октября.
Книжная торговля Гамильтона процветала, так что они с Колеттой решили открыть еще одну большую лавку на другом конце города. Они долго готовились к этому, и теперь, через несколько месяцев ожидания, новое здание было почти закончено.
– Мы собираемся устроить торжественное открытие, – продолжала Колетта. – Джульетта как раз вернется, чтобы принять в нем участие.
– Это будет лучшая книжная лавка в Лондоне! – объявила Полетта. Она никак не могла дождаться этого радостного дня.
Глава 3
Обвинение
Деклан Ривз тяжело вздохнул, входя в элегантный дом, который снял на время своего пребывания в Лондоне. А вот как долго он здесь пробудет, зависело от многих вещей. Вообще-то ему просто хотелось побыть некоторое время вдали от Ирландии. Вдали от грусти и воспоминаний. Вдали от всего знакомого.
Вдали от всего, что напоминало бы ему о ней.
Однако больше всего ему хотелось увезти подальше Мару. Его дочери необходимо начать жизнь заново. Он надеялся, что перемена обстановки пойдет Маре на пользу. Он молил Небеса, чтобы это заставило ее вновь заговорить.
Он опустил глаза на маленькую девочку, шагавшую рядом. Ее крохотная ручка крепко сжимала его пальцы. Сердце его дочери было разбито, а он не знал, как его заживить.
Они пересекли холл, и Деклан, опустившись на колени, заглянул в красивые зеленые глазки дочери.
– Мара, дорогая, ты рада своей новой книжке?
Она улыбнулась в ответ и кивнула.
Деклан отчаянно хотел услышать ее смех… детское хихиканье. Чтобы она взвизгнула от восторга, как было раньше, когда он входил в комнату.
Раньше она была такой живой и веселой, полной энергии. Теперь создавалось ощущение, что от прежней Мары осталась только оболочка, внутри которой была пустота. Он не знал, как добраться до сердца дочери.
Эта поездка в Лондон… Он надеялся, что полная перемена обстановки, пребывание в месте, никак не связанном с памятью о матери, встряхнет Мару, заставит наконец заговорить. Она не произнесла ни слова с той ночи, когда умерла ее мать. А ее последние слова преследовали его и будут преследовать вечно. Он слышал их во сне каждую ночь.
Мару
