для раннего утра шум. Ага, это придворные мастера изобразительных искусств покрывали однотонным колером забор, отгораживающий герцогский парк от городских построек. Во главе команды Киртеп заметил экзальтированного мужчину. Перед водяным был главный художник герцогства – Хейникен Ван Бир.
Стагнация, предшествующая кризисным явлениям, сотрясающим весь мир, существовала, будто бы сама по себе, приводя в трепет вольных каменщиков, невольных маляров и фривольных комедиантов. Но сие экономическое действо касалось лишь людишек негосударственных. Работники же герцога могли чувствовать себя вполне комфортно. Это и доказывали нынешние утренние экзерциции на пленэре.
– Направим помыслы и дела наши на пользу герцогу Альбе, да продлятся его годы! – обратился водяной с обычным приветствием к Ван Биру.
– Воистину так! – не стал возражать визави, расправляя стрелки усов в сторону светлого будущего.
– Красите? – поинтересовался Киртеп из вежливости.
– Мелом помалу! – не то ответил, не то скомандовал своему воинству главный художник герцога. А потом добавил: – А усы не крашу, это крахмал.
– Офренительный эффект! – вежливо улыбнулся Рассефорп, когда маляры закончили красить ограду. Но имел он в виду именно усы, а никакой не штакетник. Что значит, не бывает чугунного штакетника? В Олд-Бании такого добра, будто самосадного тютюна у думкопфа – самовывозом не повывезешь; так и говорите, если кто спросит.
Если кто спросит? А кто спросит-то, если нет свободного доступа в герцогский сад, он же – парк? Но с другой стороны – не бывает идеальных оград – так ещё один знаменитый восточный эзотерик говорил. Мол, всё, что мыслимо, то и осуществимо. Дескать, летящего иноходца – только русская баба, да и то в пылающей избе. Это что же у нас получается такое? Ага, следует поискать прореху в чугунине.
Так-так, красят наёмные валахи забор, а нужду ходят овеществлять наружу… значит, в заборе – дыры… То есть, имеется возможность проникнуть… именно! Через дыру в заборе! Решено, не стоит действовать в лоб, если можно выйти на герцога через его брата.
Как известно, герцогство Альбания славилось на всю честную Зелебобу своими музыкантами-скальдами. Самым известным из этой братии был Dr. Альба, двоюродный брат герцога по линии сексуальных излишеств папаши Альбы старшего, ныне покойного. Поговаривают, что Dr. Альба, практикующий сакральный симфо бит else – стиль музыки – в качестве основополагающего, не любил заниматься концертной деятельностью в границах Родины, записывал музыку чаще всего в Мудублине на студии «Трепанг рекордз». Там же и ночевал с отдельными представительницами пахучего мудублинского дна, пока находился в процессе творческого поиска.
Чаще всего, искал носовые платки, носки, заброшенные под диван и ключи от самобеглой кареты системы «Чевролёт», которые имели обыкновение выпадать из кармана в какую-нибудь глухую провинцию студии, туда, где даже тараканы
