да и исчезла. То есть совсем. С лёгким хлопком, как будто шарик лопнул. Евлампий даже присел от неожиданности. Головой покрутил – может, померещилось ему? И Евдокия стоит себе и хихикает где-нибудь за дверью? Ан нет. Ни Евдокии, ни халатика её домашнего, из которого она в последнее время не вылазила. Только тапочек один остался. Красивый такой. С опушкой по краешку Раньше то Евдокия любила красивые вещи. И сама всё время старалась быть покрасивее. А потом вот как Компи Тор дома завёлся, он её всякую принимал, она и перестала наряжаться.
Закричал Евлампий от горя, от испуга, от того, что непонятно вообще, что происходит. Прибежали сыновья его – Артём, Антон и Апанас.
– «Что случилось?» – спрашивают
Евлампий и рассказал, что матушка их, заботливая хлопотунья, исчезлаааа!
– «Не расстраивайся, батько! – говорит старший сын, Артём. – Я пойду и найду её»
– «А найдёшь ли?» – спрашивает отец.
– «Да найду! Не безпокойся! Я ли не самый сильный парень на курсе!»
Отпустил Евлампий сына. Тот ушёл и… нету, нету, нету. Никаких вестей о себе не подаёт. Еслампий безпокоиться начал. Где сын? Где жена? Куда бечь? Где искать? У кого помощи просить?
Стал тогда средний сын, Антон, проситься:
– «Батько, пойду ко я поищу брата свого да матушку родимую, где её нелёгкая носит, у меня ни одной рубашки чистой не осталось»
– «Ага, – говорит Евлампий. —Один пошёл и не вернулся. Сиди уж дома!»
– «Ну чё я дома сидеть буду? – упёрся Антон. – Может, приключилось чё, мало ли случаев бывает. Пойду я.»
– «Ну иди!» – махнул рукой Евлампий и пошёл дальше работать к себе в кабинет. Потому как никакие страсти-мордасти не должны мешать работе.
Ушёл Антон. И тоже нет его и нет. Никаких вестей от него.
Пришёл к отцу Апанас.
– «Бать, не охота тебя от работы отрывать, но, видимо, мне тоже придётся идти на поиски.»
– «Куда? На какие поиски? Я што, один останусь? А если и с тобой что случится?»
– «Бать, да чай не маленький уже. Да и ты большой уже вырос, как нибудь один побудешь, пока мы вернёмся!»
Махнул рукой Евлампий и опять в работу уткнулся.
А Апанас накинул куртку и пошёл искать мать да братьев.
Шёл, шёл, смотрит – стоят тридцать три балерины, на птичек похожих – ножки длинные, тонкие, юбки пышные, лёгкие, движения грациозные, головки изящные наклоняют, что-то щебечут по своему, ручками, как крылышками взмахивают.
А в ценре стоит самая красивая, слезами горючими заливается. Подошёл Апанас, девиц-птичек раздвинул, и спрашивает ту, что плачет:
– «Что случилось, милая?»
– «Вооот! Сдоооох! Я жениху хотела послать сообщение, а он не дышит!» – и протягивает на ладони голубя. Лежит голубь, крылышки раскинул, лапки поджал, признаков жизни не подаёт.
